***
День с самого утра выпал тяжелый. Впрочем, легких дней не бывало с самого начала войны. Этот же оказался еще и ужасно раздражающим. Сперва пришли не самые приятные новости от отправленного на захват еще одного «языка» отряда разведчиков. Потом оказалось, что в лагере имгу два солдата что-то не поделили, отчего все вылилось в пренеприятнейший мордобой. А под конец обрадовали дознатели, причем так сильно, что Наарифину пришлось идти в палатку, исполняющую роль пыточной.
Захваченный данмер еще не был стар, но переступил черту, когда мер считается зрелым. Это был заматеревший эльф, которого взяли с большим трудом. И с большим же трудом из него пытались вытащить хотя бы слово по делу. Однако тот упрямо ругался на данмерисе, проклинал Доминион, но оставался все так же верен Империи. Пожалуй, Наарифин не отказался иметь подобного солдата в собственной армии.
Узкий нож, заранее оставленный в жаровне, раскалился докрасна. Лорд отложил в сторону не сумевшие помочь тиски и потянулся за новым инструментом. Жар чувствовался даже у самого кончика деревянной рукоятки.
Данмер хрипел, уже неспособный кричать из-за сорванного голоса. Шипела в нарушаемой лишь потрескиванием жаровни тишине обугливающаяся плоть. Пахло горелым мясом и жжеными волосами. Наарифин ждал хотя бы шепот. Резал, тут же прижигая края раны, чужое тело, раз за разом. Давал недолго отдохнуть темному эльфу, свыкнуться с болью. И начинал по новой.
Наконец, дождался. Хриплый шепот, рваный, то и дело прерывающийся на очередное проклятье или шипение. Сидящая в углу дознавательница со скучающим лицом записывала сказанное слово в слово. Наарифин же не понимал, отчего такие умелые палачи не смогли справиться с совершенно простой работой. Наконец, шепот прервался — данмер нырнул в ожидаемое им забытье. Альтмер покачал головой, показывая, что приводить пленника в чувство не надо, — тот оказался мало того, что упрям, так еще и абсолютно бесполезен. Стер тыльной частью ладони с лица капли крови, снял фартук, бросив его тут же на землю, и вышел на свежий воздух.
День из тяжелого стал сносным.
***
Ее оставили сидеть в палатке генерала под бдительной охраной двух пожилых офицеров. Те не спускали с нее глаз, смотрели оценивающе и сердито. Следить за ней им явно не нравилось. И эта неприязнь была взаимной.
Гэрлиндвэн сидела так, будто вместо позвоночника у нее жердь, сложила на коленях руки и смотрела исключительно на узор ковра, устилающего земляной пол. Виноватой она себя не чувствовала, более того, считала, что повела себя правильно, оставив командующего в форте поминать всех известных ему даэдра при каждом упоминании кем-то ее имени. В этом была какая-то странная справедливость, абсолютно нелогичная, но исключительно верная. Просто так было надо, и все.
Откинулся полог, запуская в палатку запах готовящейся еды и гомон солдат. Наарифин, застывший у порога, вытирал руки полотенцем, не сводя глаз с Линдвэн. Она поднялась и коротко кивнула, вовремя вспомнив, что книксена юноши не делают.
— Пришел около часа назад, говорит, что из форта Робек со срочными новостями и исключительно для Вас.
Наарифин взгляд перевел на говорящего.
— Я даже не сомневаюсь в этом. Можете нас оставить.
Эльфийку снова тщательно осмотрели, оценивая, а после оба офицера покинули палатку, к вящей радости девушки.
— Почему-то я не удивлен, увидев тебя тут, Гэрлиндвэн…
— Было бы странно, — едва приподняла уголки губ в улыбке Венн, — если бы всезнающий лорд Наарифин оказался чему-либо удивлен. Особенно моему присутствию после увиденных им на входе босмера и каджита, которых он сам обязал за мой постоянно следить, полагая, что я об этом не узнаю. — Голову снова склонила, копаясь в сумке, а после протягивая свиток. — Но я действительно здесь с посланием от командующего форта Робек. Предыдущий гонец мертв, между ставкой и крепостью засели имперские партизаны, а более подробный отчет и прочие новости изложены в письме.
Альтмер одернул рукава формы и, забрав из рук Гэрлиндвэн протянутое послание, коротко предложил ей сесть, чтобы не мешала. Опустился на привычную в походах треногу сам и пробежал глазами по тексту.
— Что же, почерк ты подделывать умеешь, — Венн разглядывала его руки задумчиво и отрешенно, — но со слогом следует поработать. Ты меня слышишь?
Но ей было не до критики. Линдвэн медленно поднялась с места и потянулась рукой к его запястью, лишь в последний момент, так и не прикоснувшись, одернув себя.
— Кровь… — в воздухе провела линию от кончиков его пальцев до локтя. — У Вас форма испачкалась. Что с Вами случилось?
Наарифин удивленно приподнял брови. Вряд ли бы кто-то в лагере стал первым делом спрашивать, что случилось с ним, а не с кем-то. Кто-то, кроме Гэрлиндвэн, с тихим ужасом в глазах указывающей на пятна.
— Ничего серьезного, порванной тетивой задело. Уже ничего не осталось, даже царапины, — улыбнулся мягко, пытаясь успокоить.
— Я могу посмотреть?
— Если считаешь нужным. Хотя сомневаюсь, что ты найдешь что-то, что не смогли обнаружить местные целители.
Венн, уже второй раз потянувшаяся к его предплечью, вдруг застыла. Выпрямилась с неестественно-вежливой улыбкой и вернулась на место.
— Вы правы, я, скорее всего, ничего не найду, — и снова превратилась в равнодушную ко всему статую. — А над подражанием тому, за кого пишу, я еще поработаю. Спасибо за указание на недоработку. Мне подождать, пока Вы напишите письмо командующему или я могу вернуться в форт с советом ждать ваших указаний?
— Дро’Закар и Турундир несколько заняты, тебе придется подождать. Этого времени хватит, — лорд опустил веки, пряча мелькнувшую улыбку. — Я напишу ответ командиру форта Робек.