Снизу башня была такой высокой, что не разглядеть вершины. Алюминиевая лестница вела к маленькой двери, которую кто-то уже снял с петель и повесил криво. Изнутри доносилось зловоние.
Анна вытащила фонарик и осветила узкую винтовую лестницу, которая, как штопор, опоясывала конструкцию изнутри. Над первой ступенькой муравьи доедали останки лисы.
Она переступила через падаль и стала подниматься по лестнице, освещая ступени, которые образовывали казавшуюся бесконечной спираль. Через некоторое время Анна вся вспотела и запыхалась. Она села и упёрлась головой в стену. Металл, согретый солнцем, был тёплым.
Никогда в жизни она не чувствовала себя такой уставшей, неуверенной и обеспокоенной. Весь съеденный виноград бродил в желудке.
Анна погасила фонарь, и её окутала успокоительная темнота.
Анна уже давно научилась её не бояться.
Правило было простым. Два фильма в неделю: по субботам выбирал Анна, по воскресеньям мама, а остальное время телевизор был накрыт цветной тряпкой, им почти стыдно было иметь его в доме. Но когда вирус из Бельгии накрыл, как радиоактивное облако, Голландию, Францию и остальной мир, он не сходил с заголовков новостей.
После смерти мамы Анна проводила перед телевизором весь день. В тетради "ВАЖНО" не было ни слова о телевизоре, и девочка воспринимала это как разрешение. Вот только каналы один за другим отключались, оставляя вместо себя синие экраны. Дольше всех сопротивлялся "RAI Uno", на котором транслировались только надписи. Они говорили, что запрещено выходить из дома, что действует военное положение и что в случае серьёзной чрезвычайной ситуации необходимо позвонить по бесплатному номеру гражданской обороны. Ей оставалось только пересматривать dvd-диски, которые хранились в библиотеке.
Когда гидроэлектростанция Гвадалами, последняя работающая на острове, остановилась, навсегда оставив без энергии шелковичную ферму и всю Северную Сицилию, Анна лежала на диване и смотрела "Офицер и джентльмен" – единственный красивый фильм в коллекции матери. Астор спал рядом, как куколка.
Это был момент, который ей больше всего нравился, когда солдат в шляпе и белоснежной форме шёл на фабрику, чтобы забрать подругу под аплодисменты рабочих. Но тут телевизор погас, и синие цифры плеера тоже. Анна стояла и смотрела на чёрный экран без особого беспокойства. В последние недели часто случались перебои в подаче электроэнергии.
В тот раз электричество так и не включили. Время света, как она назвала его позже, закончилось в тот самый момент, когда Ричард Гир нёс Дебру Вингер на руках.
День подошёл к концу, солнце село, но цветочный абажур рядом с диваном не светился таким успокаивающим жёлтым светом. Фруктовый сок внутри холодильника нагрелся. Анна с висевшим на шее Астором зажгла фонарик и поискала в тетради "ВАЖНО" решение проблемы. В тетради было написано:
ЭЛЕКТРИЧЕСТВО
Электричество скоро отключат, и не будут работать ни свет, ни телевизор, ни компьютер, ни музыка, ни телефон, ни холодильник. Но не бойтесь. Вы скоро привыкнете. Люди долго жили без электричества, обходясь огнём. Вы будете жить днём и спать, как только стемнеет, как животные в лесу. На рассвете вы будете встречать солнце вместе с птицами. Это будет хорошо. Если будет нечего делать, читайте книги. Пойте песни. Ночью запирайтесь в доме и никогда и ни за что не выходите наружу. Пользуйтесь свечами. Батарейки – только для экстренных случаев. Но если удастся, попробуйте привыкнуть к темноте.
Вот и всё.
Без электричества время тянулось долго. Часы запутывались в дни, которые тянулись с бешеной медлительностью. Все звуки исчезли: мерный звон деревенских церковных колоколов, звонки телефона, рёв самолетов, фырканье мусоровоза. Тишина, когда Астор спал, была настолько гнетущей, что почти оглушала.
Анна научилась прислушиваться к ветру, трепещущему в окнах и шуршащему листьями, бормотанию в животе, голосам птиц. В этой липкой тишине даже черви, копающиеся в балках потолка, составляли ей компанию.
Анна всегда была болтливой девочкой. Теперь её рот наполнился словами, с которыми она не знала, что делать. Когда она открывала коробочки с банками чечевицы внутри, она говорила сама с собой:
– Вот. Всё готово. Хороший обед.
Даже когда Астор начинал капризничать, что раньше дико её раздражало, теперь она чувствовала себя не такой одинокой.
Она научилась общаться с Темнотой.
Анна выросла, зная, что свет в доме отгоняет Темноту от окон. Пока мама не погасит свет, она не уснет, и тогда Темнота может раскрыть свои чёрные объятия.