Посреди улицы появился другой мальчишка с огромным арбузом, висящим на шее между лопатками.
– Вы не могли бы мне подсказать…
На нём было длинное бежевое пальто, которое волочилось сзади, как мантия. Под пальто он был голым, а на ногах была пара кожаных ботинок на шнуровке, которые когда-то, вероятно, считались очень стильными.
– Я правильно иду в отель?
Череп мальчика, казалось, побывал под прессом, и все черты лица сплющило. Глаза сидели неровно, один ниже другого, полузакрытые скулами, а над высоким бугристым лбом росли пучки белобрысых волос, которые, казалось, чем-то приклеили.
Троица перестала бороться и недоверчиво посмотрела на него. Арбуз должен был весить не менее 20 килограммов. Кьяра первой пришла в себя:
– Куда ты несёшь арбуз?
Парень несколько секунд молчал, будто бы подбирая лучший ответ, затем положил плод на землю:
– Это подарок Крошке. Говорят, если принести ей подарок, она тебя вылечит, – он достал из кармана пальто тряпку и принялся натирать полосатую кожуру. – Мне уже немного жить осталось.
– А что у тебя с лицом? – спросила Фьямметта.
– С ним уже ничего не сделаешь, – он пожал плечами. – Едва я родился, отец стукнул меня головой о шкаф.
Катио подошёл к мальчику:
– А дыня? Где ты её нашел?
– Это не дыня, это арбуз. Во всем мире нет таких больших и сладких, – он гордо хлопнул себя по груди. – Сам вырастил. Удобрял его навозом.
Фьямметта вытянула шею, осматривая плод:
– Он просто огромный...
– Вы тоже туда идёте? Можем пойти вместе.
Мальчик-крыса провел кончиками пальцев по арбузу, словно желая убедиться, что он не пластиковый.
– Дай попробовать.
– Не могу, это для Крошки.
– Ну, дай кусочек.
– Нет! – юный бахчевод обнял своё сокровище. – Я несу его в отель.
Катио похлопала его по плечу слишком сильно и недружелюбно.
– Думаешь, чтобы вылечиться, достаточно одного арбуза? Ты с ума сошёл, – он вдруг стал серьёзным. – Но если дашь мне попробовать, я поговорю с Медведём...
Анне показалось, что она видит мысли, бегущие в голове несчастного в пальто – прямые, одна за другой, как вагоны медленного и грохочущего поезда. Некоторые заканчивались вопросительным знаком, другие – просто точкой. Он не умел их скрывать и в итоге спросил:
– А кто такой Медведь?
Катио оскалился в улыбке:
– Так ты ничего не знаешь? Розарио Барлетта по кличке Медведь – это главный в отеле. Он мой друг, устраивает вечеринку и командует синими детьми. Если отдашь нам арбуз, я поговорю с ним, он поделится с тобой пеплом Крошки, ты съешь его и вылечишься, – он поцеловал указательные пальцы. – Обещаю.
Мальчик в пальто присел на арбуз, будто наседка на яйцо.
– Ну, будешь делиться? – спросил Катио.
Бедняга посмотрел на Анну и Фьямметту, умоляя глазами подыграть ему.
– А вдруг он гнилой? – настаивал мальчик-крыса. – Представь себе: Розарио его разрезает, и оказывается, что он гнилой. Он тебя за такое с крыши сбросит.
– Он не гнилой… – хрипло ответил мальчишка. – Ладно, бери, – капитулировал он с гримасой боли.
Катио поднял кулак, будто забил гол.
– Оставь его в покое, – сказала Анна неожиданно для самой себя. – Пусть сам несёт свой арбуз, если так хочет.
Мальчик-крыса бросил на неё злобный взгляд, а потом очень любезно обратился к другому мальчику.
– Прости, она права, – сказал он и указал на дорогу. – Иди.
И с радостным криком пнул пяткой арбуз – тот раскололся, раскидав по асфальту красную мякоть и чёрные семена.
Мальчик в пальто жалобно вскрикнул и растянулась на сочных остатках своего единственного сокровища. Кьяра и Фьямметта тоже бросились на арбуз, как две бесноватые, собирая куски и пихая их в рот.
– Сукин сын…
Анна набросилась на Катио, который самодовольно наблюдал, как девочки хлюпают арбузом, и от души прописала ему в ухо.
Тот закачался, глаза вышли из орбит, как у древесной лягушки. Он разинул рот в немом крике, потёр ушибленное ухо и с плачем рухнул на колени.
Его подруги, слишком увлеченные едой, не соизволили на него взглянуть. Анна пнула в задницу Кьяру и ногой толкнула её вперед. Пухляшка растянулась на асфальте. Тощая, с лицом, вымазанным красной мякотью, отшатнулась назад, как кулик, и поспешно удалилась.
– Давай, пошли. Не бери в голову, – Анна взяла мальчика в пальто за запястье.
Тот, однако, не двигался, а только всхлипывал, качая неровным черепом.
– Ну, как хочешь.
Она повернулась к лежащей в пыли собаке, попробовала присвистнуть, но получился какой-то хриплый шум.
Пёс поднял голову, бросил на неё безучастный взгляд и опять улёгся.
– Ну и пошёл ты тоже куда подальше!