Девочка пыталась говорить серьёзно, но глазами продолжала смеяться:
– А если нас поймают, Анжелика уже с тебя не слезет?
– Нас не поймают.
– Почему?
Пьетро посмотрел ей прямо в глаза:
– Потому что мы с тобой невидимки.
– Ты точно понторез.
Возможно, они не были невидимками, но когда они перебежали через площадку, никто их действительно не заметил.
Анна спряталась за гусеницей бульдозера, а через секунду скользнула к Пьетро, который сделал ей знак подождать. Он едва переводил дыхание.
– Они перекрыли дорогу.
Посреди грунтовой дороги, которая после нескольких поворотов исчезала в долине внизу, стояла проволочная сетка. Там, где её поддерживали контрфорсы, она была ещё в хорошем состоянии, остальные участки погребло под оползнями.
– Нужно идти через лес, – сказал мальчик.
У Анны возникли сомнения. А если он её разыгрывает? Как можно верить какому-то понторезу, который заявляет, что его хочет некая Анжелика, и ездит в поисках пары кроссовок?
Но других друзей у меня нет.
Деревья цеплялись друг за друга, словно боялись упасть в долину. Плющ обнимал дубы, свисал гроздьями и превращал землю, усыпанную выбоинами и камнями, в зелёную, коварную мешанину. Солнце взошло, а вместе с ним появились и комары, кусающие лодыжки и руки.
Анна обеспокоенно следила, как Пьетро перебирается через хребет.
– Ты уверен, что мы правильно идём?
– Нет, – признался Пьетро.
– Если ты ошибся, то нам придётся обратно взби... – она не закончила фразу, потому что споткнулась о корень и опрокинулась навзничь. Анна попыталась схватиться за плющ, но её унесло вниз. Проехав на попе, она налетела на бугор и взлетела в воздух. Ветви и листья хлестали лицо и руки.
Лес выплюнул её наружу.
Несколько раз перевернувшись в воздухе, она приземлилась на крутой осыпи. Анна пытался тормозить руками и ногами, но спускалась всё быстрее и быстрее, увлекая за собой волну камешков, пока за ней не сполз весь склон. Зёленая крапинка, которая сначала казалась кустом, стала увеличиваться в размерах, не переставая приближаться. Анна запуталась, как рыба в сети, в ветвях дикой смоковницы, уцепившейся за край оврага, спускающегося прямо к основанию каменоломни. Сердце не замечало, что она спасена, и продолжало качать кровь в виски. Она согнула побелевшие пальцы и провела языком по зубам, забитым пылью.
Вскоре с диким криком рядом к ней приземлился Пьетро, обдав её песком.
Они растянулись под сводом листьев и посмотрели друг на друга, удивляясь, что ещё живы. Оба измазались побелкой – и разразились смехом.
Анна шмыгнула носом:
– Можно спросить? Только не обижайся, ладно... – она откашлялась. – Сдались тебе эти кроссовки?
Пьетро потёр веки, глубоко вздохнул и откинулся на спину, подложив руку под голову.
– Зачем мне тебе рассказывать? Ты всё равно не поверишь.
– Попробуй.
Он кашлянул.
– У меня был друг по имени Пьерпаоло Савериони. Он был старше меня на 2 года. Он заразился Красной, весь покрылся пятнами, едва дышал и больше не вставал с постели. Ему уже недолго оставалось жить. Однажды утром он дал мне газетную страницу, ту, которую я показал тебе, со словами, что эти кроссовки волшебные, что они могут спасти его, и попросил меня пойти и найти их. Он был в этом уверен. Что мне было ему говорить? Он был моим другом, я жил у него, он делился со мной едой. Я пошёл в торговый центр и нашёл их. "Adidas Hamburg". Там были десятки коробок, – он прогнал жужжащую муху. – Я подумал, что это чушь собачья, и взял пару 42-ого размера. Он их надел, точнее, я на него их надел, потому что он не мог этого сделать, и я пошел спать, – он ненадолго замолчал. – На следующий день он исчез. На кровати осталась только страница с кроссовками. Я искал его везде. Не мог же он уйти сам – он исхудал, как скелет, и больше не двигался. Я подумал, что он выпрыгнул из окна.
– И куда же он ушёл? – девочка почесала щеку.
– В другой мир. Во вселенную, где всё как раньше, где никогда не было Красной, и все живут нормально. Не знаю, как работают эти кроссовки, но Пьерпаоло объяснил мне, что когда их надеваешь, то оказываешься на дороге, ведущей в этот другой мир, – он пожал плечами. – Я побежал в торговый центр, но их там больше не было. Все пропали.
Он повернулся к Анне.
Она уставилась на него:
– А если ты их найдешь, а они больше не действуют?
Пьетро опустил глаза:
– Неужели ты считаешь, что нам уже не спастись? Что нам так и суждено здесь умереть?
– Я ни во что не верю, – взгляд Анны остановился на коричневом пауке, трепещущем в центре дрожащей на ветру паутины. – Мне надо найти брата. Я обещала маме, что не брошу его.