Перед этим шоу музыки и электрических огней все на крыше встали и обнялись, сверкая глазами.
"Только Взрослые могут устроить что-то подобное," – думала Анна, а соседка жала ей руку, повторяя:
– Не может быть... не может быть…
Луч прожектора опустился и скользнул над тысячами голов, окрашивая их светом и заставляя возбуждённо прыгать, а потом переместился, ослепив тех, кто сидел на крыше – они затопали ногами, превратив сарай в барабан.
Внутри здания заработал двигатель, завыла сирена.
Анна, ослеплённая, вцепилась в бортик. Внизу сотни детей стучали кулаками по стенам.
Двигатель прибавил оборотов, и двери распахнулись, растолкав их в стороны. Показалась зелёная морда грузовика.
Анна смотрела, как он вклинивается в толпу, подобно ледоколу, двигаясь в сторону скелета. Толпа расступилась, пропуская его, и тут же смыкалась сзади. Длинная грузовая платформа была опущена. На ней стояли десятки синих детей с палками и факелами, как на карнавальной повозке.
В центре, в клубах чёрного дыма, на подножке, между Розарио и Анжеликой, подбадривающими толпу, было приковано странное высокое, сухопарое существо. У него была настолько белая кожа, что, должно быть, оно никогда не видело солнца. Опущенные руки были длинными и прямыми. Ряд заострённых клиньев торчал из спины. Лысый, вытянутый череп был слишком велик для маленьких мясистых ушей. Густая борода, покрытая серыми прожилками, спускалась к животу, как фартук, и закрывала женские груди, торчащие на впалых рёбрах.
– Крошка! – закричали сидевшие на крыше, и наклонились вперёд, чтобы лучше её разглядеть.
Пятеро-шестеро, оттеснённые задними рядами, упали в толпу, которая их поглотила.
Анна изо всех сил пыталась сохранить равновесие, но не могла отвести взгляда от странного существа.
Лоб у него был низкий, округлый и без бровей. Тупая улыбка украшала беззубый рот, из которого по седой бороде капала слюна. Тёмные, как оникс, глаза испуганно озирались. Существо трясло головой, словно отгоняло рой ос.
Анна поняла, что видит умственно отсталого.
Ей вспомнился Игнацио, сын женщины, которая раз в неделю приходила на ферму на уборку. Бедняге, когда он родился, не хватало воздуха, и он на всю жизнь остался недоразвитым. Он катался по земле, исходил слюной, клал голову на плечо, и ел всё, что находил, в том числе кал.
Анна недоумевала: как это Красная Лихорадка обошла Крошку стороной? Может быть потому, что она наполовину мужчина и наполовину женщина? Не настоящая же она Взрослая!
Она никого не способна спасти. Даже себя.
Горькая улыбка скривила ей губы, когда все, обезумев, бросились к повозке, пытаясь дотронуться до уродца, но синие отталкивали их палками.
Её брат сидел в глубине грузовика. Как и другие, он сражался с ордами рук, пытавшихся опустить его на дно.
Анна окликнула его как могла громко, но голос потонул среди криков, сирены и треска огня.
Она посмотрела вниз. На секунду ей захотелось спрыгнуть, затем на четвереньках она направилась к решётке, по которой поднялась. В центре крыша провалилась, и внутри сарая суетилось множество тел.
Анна с большим трудом спустилась, борясь с остальными, хватаясь за волосы и футболки. На полпути она не выдержала и упала в толпу, которая подхватила её. Вместе с сотнями других детей она бросилась к грузовику.
Её подтолкнули сначала вперёд, а затем назад в пересекающиеся человеческие потоки, которые кричали во всю глотку.
Вдали грохотал грузовик, направляясь к скелету, а дети истерично цеплялись за борта и кабину. Грузовик заехал в огонь со всей своей свитой.
Анна не видела, что произошло дальше. Это было слишком далеко, но марионетка загорелась в считанные секунды до самой головы и превратился в факел, которым осветило каменоломню. Огненная рука оторвалась от туловища, и огонь перекинулся на автоцистерну.
Площадка представляла собой обезумевший муравейник. Все бегали в разные стороны. Анна неподвижно смотрела на ад, в который угодил брат.
Мир взорвался.
Автоцистерна с грохотом превратилась в красный шар, который поднимался в ночи и раздувался, разбрызгивая метеоры, которые оставляли за собой яркие следы и в конечном итоге со свистом падали в толпу и на песчаные холмы, поджигали сосны на хребтах. Ударной волной, как раскаленной пощечиной, Анну оттолкнуло назад и обожгло лицо, шею, ресницы. Из лёгких выбило весь воздух.
Шар взорвался, выпустив толстый чёрный гриб, который опустился в долину. В жемчужном тумане возникали огненные вихри, а чёрные фигуры появлялись и исчезали, поглощенные дымом.