Каждый предмет в комнате пробуждал воспоминания. Их обрывки поднимались из забвения, как острые осколки, и складывались в призму образов. Она снова была той самой Анной – девочкой, которая приезжала сюда пару раз в месяц.
Оказавшись здесь сейчас, она поняла, что никогда не скучала по этой комнате, так как никогда не считала её своей. Здесь было много красивых вещей, но, казалось, их положили сюда только для украшения, как пластмассовые пальмовые ветки в черепаховых вазах. И с этими игрушками и куклами она не успела наиграться. Это были её вещи в Палермо, она не могла отвезти их в Кастелламмаре. Они появлялись не в результате истерик или в награду за хорошее поведение. Папа просто однажды закупился в торговом центре после того, как расстался с мамой.
Она выглянула из окна. Такой тишины никогда не было. До этого весь день шло движение, а летом, когда окна были открыты, мимо ходили люди, слышались обрывки их разговоров. Она пошла на кухню. Пустой холодильник был настежь распахнут, а в раковине лежала пыльная посуда. Кофе был разбросан по полу, а стена над раковиной вся покрылась пятнами зелёной плесени. В подвесном шкафу она нашла коробку с хлопьями в форме букв, которые ела с молоком. Она открыла коробку, и оттуда выползли бабочки. Она взяла горсть хлопьев и положила на столик. Разложив буквенные хлопья в ряд, она набрала "АТОР" (буквы "С" не было) и проглотила их одну за другой, молча пережевывая.
В папиной комнате, должно быть, было какое-то стойбище. Здесь всё было завалено тряпками и пустыми бутылками из-под алкоголя. Шторы и ковёр сгорели, а стена вокруг окна закоптилась. Она открыла ящик тумбочки рядом с кроватью: спрей от насморка, часы. Фотографии: маленькая Анна в машине с папой, мама держит Астора на руках, мама и папа с древним римлянином перед зданием Колизея.
Ещё здесь лежал открытый, смятый конверт.
Дорогой,
как дела? Здесь красиво, но очень холодно. Три дня шёл снег, а сегодня утром машину всю замело, однако стоит чудесное солнце. Я каталась на лыжах с Адрианой, которая постоянно расспрашивает о тебе. По-моему, она боится остаться старой девой – вечно вспоминает, что, по мнению родственников, именно мне было суждено остаться одной. Кататься на лыжах всегда приятно, особенно сегодня по свежему снегу, и мне очень жаль, что тут нет тебя. Я знаю, что ты сицилиец и тебе стыдно надевать подштанники, но обещай, что когда-нибудь приедешь, и я научу тебя ездить на снегоуборщике. Адриана говорит, что я уже говорю с сицилийским акцентом, а мне это даже нравится. Я больше терпеть не могу венецианский выговор. Вспоминаю тебя и жалею, что ты не согреваешь в постели мои озябшие ноги.
Я часто задавалась вопросом, почему люблю тебя, и поняла, что ты прилагаешь ужасные усилия, чтобы принять меня такой, какая я есть, привыкнуть ко мне. Мне жаль, что мы ссоримся. Ты непростой человек, и я хочу попробовать посмотреть на вещи твоими глазами. Поможешь мне в этом? Нам не нужно расставаться. Я научусь делать так, чтобы ты был счастлив. Ты заметил, что я пишу тебе ручкой по бумаге? Уверена, когда ты достанешь моё письмо из ящика, это будет приятнее, чем электронная почта.
С Анной всё хорошо. Маме очень нравится быть бабушкой, и она вовсю балует внучку. Я сказала ей, что если она этим летом не приедет в Палермо, чтобы познакомиться с тобой, то может забыть о внучке. Хитро я придумала, а?
Целую тебя везде,
Мария-Грация
Анна взяла письмо и фотографии, сунула их в рюкзак и вышла.
Тем же утром они ушли из Палермо.
Прибыв в Чефалу, они решили несколько дней отдохнуть.
10.
Анна вырвала книгу из рук брата:
– Хватит об этом осьминоге. Пошли посмотрим, что нашёл Пьетро.
Мальчик привел их в гараж со стенами, оштукатуренными известью, занятый в основном серым "БМВ", покрытым брезентом. Среди банок, коробок и инструментов стояла голубая "Веспа" с боковой коляской: белое седло, бахрома на ручках и сиденье коляски из искусственной плетеной соломы.