Анна начала подниматься, мельтеша ногами, с этим существом, которое расширялось и обвивалось вокруг шеи и плеч. Поверхность воды, казалось, отдалялась, а не приближалась. От нехватки воздуха разрывало на части. Она отталкивалась ногами, пока не всплыла с хрипом и глотнула воздуха, который насытил ей кровь кислородом. Он сплюнула воду, закашлялась. Удерживая вырывающегося осьминога, она огляделась.
Доску унесло течением. Пляж был далеко, а сжимание в пальцах слизистой головы моллюска отнимало силы.
Отпусти его.
Вместо этого она перевернулась на спину и поплыла, дыша ртом, отплёвываясь, поднимая брызги ногами, зажимая глаза и повторяя: раз, два, три. Раз, два, три.
Она поняла, что приплыла, когда коснулась лопатками дна. Задыхаясь и шатаясь, как спасшийся от кораблекрушения, она сделала несколько шагов и рухнула измученной грудью на берег. Зверь, оказавшись в воздухе, из последних сил пытался освободиться, но она его не отпускала, а зарыла в песке. Она легла на осьминога грудью с бьющимся сердцем и раздувающимися лёгкими, поражённая, что осталась жива.
– Я молодец, – повторяла она, стуча зубами от холода. – Я настоящая ныряльщица.
Ей не терпелось показать мальчикам свою добычу.
Пушок подошёл к ней своей ленивой походкой, посмотрел и начал облизывать ей лицо языком, широким, как обувная стелька.
Заметив, что осьминог больше не двигается, она поднял его за голову двумя пальцами. После смерти он превратился в жалкую, грязную тряпочку, напоминающую кончик кисти, смоченной в студенистой жидкости. Она достала из рюкзака пластиковый пакет и положила осьминога туда.
Верхняя часть купальника осталась в море, но, к счастью, звёздочка не пострадала и всё так же висела на шее. Живот и грудь были покрыты слизью и чернилами. Она сняла трусики и сделала три шага к берегу, затем остановилась. Со внутренней стороны правого бедра капала длинная полоска тёмной крови, которая стекала до икры.
Я поранилась?
Под водой в пылу борьбы, чтобы освободиться, она, должно быть, поцарапалась о камни, но не почувствовала боли.
Может быть, это кровь осьминога?
Она подняла голову. Над городскими крышами кружились стаи чаек. Она не видел их, её рассредоточенный взгляд не отрывался от каменных стен.
У осьминогов есть кровь?
Анна раздвинула ноги, опустившись по щиколотки в теплый песок, сложила пальцы правой руки, кроме указательного и среднего, в форме пистолета, засунула пальцы во влагалище и коснулась ими потаённого влажного чрева, не отрывая глаз от ясного неба.
И вытащила пальцы.
Они были в тёмной крови.
Анна шла испуганно глотая слюну, которой не было, по аллее Святого Варфоломея. С плеча свисал рюкзак, в руке она сжимала пакет с осьминогом. Из джинсовых шорт продолжала капать кровь.
Нужно найти трубки, которые мама хранила в шкафу в туалете, вместе с упаковками каких-то мелких подгузников, которые впору лишь куклам.
За годы исследований она находила их тысячами. В туалетах рядом с лекарствами или упаковками туалетной бумаги, в аптеках и супермаркетах, где для них даже была отдельная полка. Она использовала их как факелы, макая в спирт, иногда для очистки ран, иногда – как воображаемые сигары, выкидывая вату – в общем, всеми возможными способами, кроме прямого назначения.
Наверняка Пьетро и Астор уже проснулись и, вероятно, гадают, куда она подевалась.
Им нельзя видеть её такой.
Она свернула за первый угол. Пушок следовал за ней по пятам. Она направилась в аптеку "Муццолини", рядом с Собором. Стекло было пробито носом спортивного "Range Rover". Она перелезла через капот и забралась внутрь. Стены были облицованы красным деревом, а на полках стояли старые бело-голубые терракотовые горшки. На земле, среди перевёрнутых предметов с витрины, она нашла упаковки с тампонами. Она взяла "тампаксы", какими пользовалась мама. В инструкциях говорилось, что нужно расслабиться и не напрягаться, когда вставляешь тампон в первый раз.