– Ты просто молодчина, – ответила она с саркастической ухмылкой.
Пьетро то ли не расслышал, то ли пропустил её слова мимо ушей.
– По-моему, свечи грязные, поэтому мотороллер не заводится... – он вдруг замолчал и уставился на неё, склонив голову.
Анна застыла и проверила шорты:
– Чего уставился?
– Ты в сорочке.
– Ну и что? Не нравится?
– Никогда не видел тебя в сорочке, – он начал рыться в шкафу с инструментами и вынул молоток.
Астор тем временем полировал кузов коляски тряпкой. Первый раз брат что-то чистит.
– Пойду домой, – сказала она, повернулась и сделала два шага, но, подойдя к входной решётке, остановилась. – Завтра уезжаем.
– Завтра? – Пьетро широко раскрыл глаза. – Я ещё не знаю, получится ли к завтрашнему дню запустить мотороллер.
– Это твои проблемы. Сможешь – хорошо. Не сможешь – пойдём пешком, как всегда.
– Понятно, ты сегодня не в духе.
– Не в духе? – девочка развела руками. – Вовсе нет. Просто завтра пора уезжать.
Пьетро бросил молоток на верстак:
– Ты чего тут раскомандовалась?
– Потому что так нужно, – Анна сжала кулаки. – А если тебя не устраивает...
Она не закончила фразу.
Астор топнул ногой.
– Но Анна... – он поймал её за руку. – Зачем?
– Потому что я так решила.
Она вырвала руку.
Астор нервно пнул мотороллер, который отозвался металлическим грохотом.
Анна взорвалась. С визгом она швырнула в брата пакетом с осьминогом и попала ему между лопаток. Мальчик упал на колени и заплакал.
Анна присвистнула Пушку и вышла из гаража.
Она вошла в дом, хлопнув дверью, вышла на террасу и разлеглась на шезлонге, скрестив руки и продолжая бормотать про себя, затем, фыркнув, сорвала с себя эту ужасную сорочку, сняла шорты, вынула пропитавшийся кровью тампон и бросила его через перила. Часто ли нужно менять эти штуки? Она вставила другой, чуть не плача от злости.
Ей хотелось задушить Пьетро. Она внимательно отмечала каждую перемену его настроения, а он ни на что не обращает внимания. Да и вообще он на неё почти не смотрит. На осьминога он даже не взглянул.
– Хватит. Хрен с ним, – сказала она Пушку, безмятежно спавшему рядом.
Анна вошла внутрь и рухнула на кровать, обняв подушку. Она прислушалась, как шумит море, а ветер колышет листья лимонов, ожидая сна, который не приходил.
Анна резко проснулась, позвала Пьетро и Астора, но никто не ответил. Пушок лежал на кровати, положив голову на подушку. Она оттолкнула его, сморщив нос:
– Блин, какой же ты вонючий.
Окна дрожали от северо-западного ветра. Фронт низких голубоватых облаков приближался к берегу, окутывая солнце.
– Почему они не идут? – спросила она у пса, но тот лишь почесал шею в ответ.
В гараже она тогда распсиховалась, а теперь чувствовала себя виноватой. Рука потянулась к морской звезде. Она сжала её в ладони, закрыла глаза и вспомнила прошлый вечер, когда они крепко спали вместе.
Поток томного тепла поднялся по спине и заглушил дыхание.
Когда солнце уже садилось, мальчики вернулись домой с банками консервированных помидоров, которые они с довольным видом бросили на диван.
– Этого хватит для приготовления осьминога? – Пьетро поднял пакет с слизистым шариком.
– Да, вполне! – Анна по-дурацки захлопала в ладоши, стремясь заслужить прощение. – Но сначала нужно его сварить. Давайте разведём огонь на террасе.
Глаза Пьетро сверкали, как у дикого зверя, но он не злился. Возможно, с ним она могла притвориться, что ничего не произошло, но кое перед кем другим придётся извиниться.
Астор весело играл с Пушком на террасе. Она подошла к нему из-за спины и прошептала:
– Ты обиделся?
Он обернулся. Что-то детское в голубых глазах потерялось, сменилось взрослой серьёзностью.
– Прости, – она застенчиво взяла его за руки.
Брат бросился в её объятия. Среди множества недостатков, которые она передала ему, не было злопамятства.
Как сука со щенком, она крепко обняла маленького мальчика и стала целовать его в шею и лоб, пока он не начал вырываться.
– Что? Не нравится, когда я тебя целую? Или тебя укусить?
Она схватила его и играючи укусила за руку. Астор широко улыбнулся. Она щекотала его большими пальцами по бокам, а он колотил её по спине и хихикал. Внезапная возня взволновала Пушка, который прижался к заднице Анны, покачивая тазом. Она шлёпнула его, и пёс, поджав хвост, скрылся за вазами с лимонным деревом.
Анна с Астором лежали на изразцовом полу и смотрели на звёзды. Они казались настолько близкими, что, если протянуть руку, можно взять их и положить в карман.