– Ничего серьёзного. Просто грипп. Ему нужно отдохнуть.
Новости из Северной Европы были неутешительными: вирус вырвался за границы Бельгии и безостановочно распространялся по всему континенту. Команда немецких учёных работала над созданием стабильной вакцины.
К счастью, в Италии было лишь несколько отдельный случаев.
Два дня спустя у Мауро случился респираторный коллапс, и Лаура отвезла его на машине скорой помощи в Палермо. Женщина вернулась с высокой температурой и насморком. Она рассказала, что в больнице царит хаос, а Мауро разместили в коридоре вместе с сотнями других больных с аналогичными симптомами.
Через неделю семья Ло Капо, за исключением Челесте, которая лежала у себя с кашлем, собралась перед телевизором и ждала сообщения от премьер-министра по всем каналам. Однако перед журналистами предстал министр здравоохранения, который извинился за отсутствие премьера и, кашляя, посоветовал населению оставаться дома и выходить только в случае крайней необходимости:
– Любого, кто страдает острым респираторным синдромом, сопровождающимся отёчными кожными пятнами, высокой температурой и симптомами пневмонии или других респираторных заболеваний, нужно немедленно изолировать, потому что он может быть заразен и представлять угрозу для тех, кто находится в непосредственной близости.
Лаура, обеспокоенная и с высокой температурой, уже несколько дней не имея новостей о бывшем муже, попросила Аннариту съездить в Палермо. Сестра застала на шоссе бесконечную вереницу автомобилей, нагруженных багажом и пытающихся покинуть остров. Ей сказали, что в столице военное положение, и нельзя ни заехать, ни выехать. Аэропорт также закрыт, а паромы в Калабрию остановлены.
Первой, кто умер в доме на улице Алерамо, была бабушка. Вирус прикончил ей меньше, чем за неделю. Аннарита была единственной из дочерей, которая смогла пойти на похороны. В церкви, кроме Патрицио и Пьетро, почти никого не было. Катафалк также не приехал, и Патрицио погрузил гроб в свой универсал. Городок опустел, большая часть магазинов закрылась. В Вита те, кто не лежал в постели, сидели перед телевизором или общались по телефону с дальними родственниками.
Патрицио целый день читал новости за компьютером. На планете болели все от Индии до Соединённых Штатов, даже Австралию не обошла эта участь. К тому времени стало ясно, что зараза вырвалась на свободу задолго до зарегистрированных случаев в Бельгии. По мнению многих, в том, как распространялся вирус, и в том, что он долго выжидал, пока не превратился в биологическую бомбу, была какая-то злая ирония. Из-за скорости, с которой он мутировал, синтез вакцины был невозможен. Даже исследователи, которые работали над этим, несмотря на строгие процедуры по борьбе с заражением, не выжили.
В Вите, где до эпидемии насчитывалось 2,5 тыс. жителей, чуть менее чем за месяц умерла половина. Кто-то умирал, с уверенностью ожидая вакцины, а кто-то, более скептически настроенный, забаррикадировался в доме, запечатав его скотчем, но сам не избежал болезни. Дети, единственные здоровые, бродили по городку в поисках еды и воды для родителей, бабушек и дедушек.
Телевидение приостановило выпуск новостей и транслировало только старые фильмы. Телефонные сети перестали работать одна за другой. Когда отключилось электричество, птица Апокалипсиса развернула над Витой свои холодные и тёмные крылья.
После госпожи Костанцы настала очередь Челесте. Труп сбросили в братскую могилу без погребальных почестей. Лаура и Аннарита лежали в постелях, истощённые лихорадкой и без сознания. Пьетро часами сидел рядом с матерью в знойной тишине, играя в солдатики. Однажды утром под каким-то предлогом Патрицио схватил его за руку, отвёл в свою маленькую комнату, запер дверь и сказал:
– Они скоро умрут. Мы им ничем не поможем, они обречены. Надо сидеть здесь и ждать.
Внутри комнаты были сложены коробки с едой и банки с пивом.
Но Пьетро заплакал, он хотел к маме. Тогда великан потерял самообладание, пнул шкаф, оторвал руки плюшевому мишке, опрокинул себе на голову ведро с Lego.
– Как ты не поймёшь? Ты что, не видишь? Старого мира больше нет. У тебя впереди вся жизнь. Наступило новое время.
Едва свет пробрался сквозь шторы, Патрицио сел за стол и застрочил на своей старой пишущей машинке "Оливетти".
– Это будет шедевр, – радовался он, то и дело подходя к мальчику и гладя по голове. – Это голая и сырая Хроника Апокалипсиса. Без сокращений и изъятий.
Но Пьетро не знал, что такое Апокалипсис.
– Это когда все умирают, потому что Бог сказал: "Хватит. Я дал вам игрушку, а вы её сломали. Я дал вам прекрасную планету, а вы превратили её в дерьмо".