Сложив руки на бёдрах, он повернулся к сестре:
– Он не хочет идти.
Они всячески пытались поймать его, играли в догонялки, но пёс убегал, поджав хвост, готовый рвануть, как только к нему приближались.
– Что будем делать? – спросил Астор с опаской.
– Не знаю, – Анна пожала плечами.
Она подумала обо всём, кроме Пушка. Анна полагала, что он без проблем залезет в лодку. Разве её дно не похоже на крохотный клочок суши?
– У меня есть идея.
Она достала из рюкзака коробочку с морским ежом, открыла её и показала собаке:
– М-м-м... – протянула она и ткнула пальцем в оранжевую пасту. – Хочешь?
Запах был просто ужасный.
Пёс сделал несколько осторожных шагов к еде, и Анна, затаив дыхание, шагнула ему навстречу:
– Попробуй, это вкусно.
Она вылила мякоть на камень и отошла. Овчарка осторожно подошла, принюхиваясь к воздуху, высунула язык и принялась лизать.
Оба одновременно подскочили к псу, обхватили его, и Анна накинула ему верёвку на шею.
– Попался.
Они потащили его к катамарану, но пёс упирался, мотал головой, пока рывком не освободился от петли и не убежал на стоянку.
– Он никогда туда не полезет, – Анна бросила верёвку на землю и посмотрела на небо. – Хватит. Уже поздно. Оставим его здесь.
Астор прищурился, словно не понял:
– Мы не берём его с собой?
– Нет.
– Давай дадим ему снотворное.
– Времени нет, надо отправляться. Уже темнеет.
– Оставим его здесь?
– Да.
– Нет, – Астор упал на колени.
– Слушай, – Анна подошла к нему и погладила по голове. – Он никогда не сядет в лодку. Даже если мы его усадим, он сразу же бросится в воду. А если он бросится в воду, то утонет, – Анна заметила, что солнце скрылось за тучами. – Нам пора.
Астор сел между камней:
– Пожалуйста, не оставляй его.
Она присела рядом с ним.
– Пушок проводил нас сюда. Никто его не заставлял, он сам пошёл с нами. Сейчас он решил дальше не идти. Если он хочет остаться здесь, мы не сможем его заставить. Он волен сам решать, – она улыбнулась. – Он настоящий сицилиец, не пропадёт.
– Он не сицилиец, – Астор шмыгнул носом. – Он наш пёс.
– Пойдём, – Анна протянула ему руку.
– Не пойду! – брат опустил голову.
– Пожалуйста…
– Я останусь с Пушком! – Астор хлопнул ладонью по земле.
– Не говори глупостей, – она снова попыталась взять его за руку.
– Нет! – Астор вырывал руку.
Девочка молча посмотрела на него и, успокоившись, повторила:
– Пойдём.
– Нет! Нет! Нет! – Астор обернул прядь волос вокруг указательного пальца и потянул.
Анна прикусила губы и сжала кулаки.
Почему всё так сложно? Они нашли катамаран, спасательные круги, одежду, но эта идиотская собака боится воды, а теперь и брат закапризничал.
– Пошли! – пробормотала она с закрытыми глазами.
– Нет, – Астор опустил голову. – Не пойду. Не пойду. Не пойду.
На третьем "не пойду" Анна вышла из себя. Руки сами напряглись. Она сделала последнюю отчаянную попытку сдержаться и прошептала:
– Астор, делай, как я говорю. Пойдём к лодке. Так будет лучше.
Но в ответ она в очередной раз услышала "нет".
– Хватит! Хватит!
Анна схватил брата за волосы и потащила к байдарке. Тот кричал, пинался, корчился и пытался ухватиться за камни.
– А теперь садись на эту грёбаную лодку.
Она схватила его за низ брюк и усадила в кресло, случайно ударив лбом о поручень. Астор завыл с опухшими, налитыми красным глазами, перекошенным лицом и соплями из носа. Анна не слушала и не испытывала ни жалости, ни угрызений совести. Она никому не позволит себе мешать, тем более какой-то вшивой собаке.
Не оглядываясь, она толкнула катамаран, ободрав колени о булыжники, и заскочила сама. Оттолкнув на сиденье Астора, как мешок картошки, она села и стала крутить педали.
Лай Пушка слышался всё тише на ветру.
Анна нажимала на педали, Астор плакал. Катамаран медленно продвигался через лабиринт бакенов.
Через некоторое время она поняла, что если повернуть руль влево, лодка пойдет вправо и наоборот.
Она достала из рюкзака бутылку вина, открыла её и хлебнула.
Астор перестал плакать, но всё равно продолжал хлюпать носом.
Ничего, успокоится.
На континенте он забудет о Пушке. Всё можно забыть. Ничто не вечно: мама, шелковичная ферма, Пьетро… Остались только Анна и Астор.
А если не успокоится, то и фиг с ним.
Течение несло катамаран в открытое море. Анна не представляла себе, сколько времени им потребуется, чтобы добраться до другого берега. Она сделала ещё глоток вина и сосредоточилась на педалях.
– Анна! Анна! – брат крепко сжал её плечо и запрыгал. – Анна! Смотри!