- Закрой пасть, животное!
Лис захихикал. Знаете, так по-лисьи захихикал. Меленько так и противно. И я сразу вспомнила о том, что когда Алекс начинает неудержимо смеяться, он напоминает мне кота, отхаркивающего шерсть.
Лис провёл меня к густой стене из куста сирени.
- Дальше иди сама.
- Спасибо, что подсказал мне.
- Спасибо, что выдумала про лисий хвостик,- он махнул своим хвостом и в два прыжка скрылся из виду.
Я стала пробираться сквозь кусты, на которых ещё не распустились душистые фиолетовые цветы. Странно, что это сирень, а не шиповник. Шиповник мне нравится гораздо больше. Хотя всё же я рада, что это именно сирень. У сирени нет острых колючек, как у шиповника.
Выбралась я на просторную полянку. Там горел костёр, а рядом на бревне сидел Алекс. Он сидел спиной ко мне, поэтому я подкралась к нему со спины и закрыла глаза руками:
- Угадай кто!
- Ты,- я почувствовала, как Алекс улыбнулся.
- А ведь действительно я!
Я села рядом с ним. Посмотрела на костёр. Это был маленький костёр. Не знаю, зачем Алекс его разжёг. Он просто красиво горел, но не давал никакого тепла. Просто декорация. Приятно сидеть у костра. От огня заболели глаза, и я перевела взгляд на Алекса. У него на голове был венок из луговых цветов, которые росли вокруг. Боже мой, какой он милый в этом венке!
- Как чёртов ангел! – вырвалось у меня.
- Никакой я не ангел,- он одним движением снял с головы венок и бросил его в огонь костра.
- Да, ты сущий дьявол!
- Никакой я не дьявол.
- Ну, дьявол из тебя бы получился лучше, чем ангел,- сказала я беззаботно.
- Нет. Я хожу на грани. А вот раньше, я бы с тобой согласился.
- С чем?
- С тем, что я дьявол. Я ведь верил, что внутри меня одно только зло.
- Ты был дураком. Сейчас ведь ты понимаешь, что в тебе нет зла?
- Теперь я понимаю, что его не больше, чем добра.
Мы замолчали. Это в разговоре с Димой можно говорить о чём угодно. О пирогах и борще. А с Алексом лучше уж помолчать, чем заговорить о чём-нибудь скучном и обыденном.
Поэтому мы молчали, а я смотрела вокруг. Была весна в лучшей её поре. Полуденное солнце висело высоко в небе, везде таял снег, всё живое просыпалось после зимнего сна.
- Весна,- сказала я вслух.
- В моей душе весна. В моей душе оттепель. Ты не дала мне замёрзнуть, Фаер.
- Брось,- мне стало неловко, и поэтому я рассмеялась.
- Ты удивительная. Я всегда считал, что человечество – это просто большая свалка. Но, понимаешь, иногда на свалке можно найти спортивную сумку, набитую деньгами или алмаз, или ещё что-нибудь драгоценное. Бог знает, как это всё там оказалось, но априори такое иногда случается. И в человеческой свалке иногда тоже можно найти что-нибудь ценное. Иногда находятся люди, которые как бриллиантовое колье в мусорной куче. Но такое бывает очень редко. И знаю всего лишь одного такого человека. Тебя.
- Ты льстишь мне,- я толкнула его в бок. – Не могу я быть особенной. Во мне нет ничего удивительного. Я не такая талантливая, как Макс. Ты же знаешь, как он поёт! И я не такая умная, как Дима. Он точно пойдёт далеко. Во мне даже нет той дерзости, что есть в тебе. Во мне ничего нет.
- Нет, ты ошибаешься! – он заговорил жарче, чем горел костёр перед нами. – Ты особенная! Но ты никогда не согласишься с этим. Никогда. Особенные люди никогда не признают того, что они особенные. А ты такая. Я говорю правду. Ты должна верить мне. Мне удивительно повезло с тобой. Я очень тебе благодарен. И я даже не знаю, как тебя отблагодарить. Моя жизнь была бессмысленной. Мне было весело, но пусто. Алкоголь, вечеринки, девушки. Это не могло заполнить пустоту внутри меня. А потом вдруг как с неба упала ты. Ты со своими невозможными и грандиозными планами. Я и не заметил, как стал жить мечтой всемирного счастья. Счастья, которого достоин каждый. Каждый достоин, быть счастливым. Даже такие, как я.
- Мажорчики тоже заслуживают быть счастливыми,- не удержалась я.
Он только бросил на меня злой взгляд.
- Мажор-пижон!
- Как маленькая,- вдруг улыбнулся он.
- И что? Просто мне здесь хорошо! Солнце светит, весна!
- Здесь всегда весна и всегда светит солнце,- а потом он спросил у меня с волнением в голосе: - Хочешь остаться?
- Остаться?
- Да! Навсегда! Здесь! Со мной!
- Будешь мне у костра стихи читать, а я в ответ смеяться над твоими несмешными шутками?
- Мои шутки всегда смешные,- сказал самоуверенно он, а потом принялся объяснять: - Нет. Нам будет весело. Здесь весь мир – моя игра. И если ты захочешь, она будет не моя, а наша.
- И во что мы будем играть?
- Во что-нибудь весёлое. Здесь есть целые поля снеговиков, которых можно крушить битами. А ещё есть стены, пока ещё ничем не исписанные, но мы-то исправим этот недочёт быстро, верно? Можем бить стёкла, орать непристойности, сжигать всё до тла…
- Сжигать? Зачем сжигать?
- А как иначе? Я здесь всё сжигаю. Эту поляну я тоже сожгу, когда она мне надоест.
- Но мне нравится эта поляна.
- Она не будет нравиться тебе вечно. Мы сожжём её и уйдём в другое место.
- Зачем уходить? Мне здесь хорошо.
- Мы уйдём только для того, чтобы потом вернуться.
- Мы вернёмся на пепелище, Алекс! Нет, я не хочу оставаться здесь. Здесь всё превратится в руины и пепел.
- И что? Послушай меня внимательно, детка, и не перебивай! Ты хочешь всё крушить и сжигать! И тебя на самом деле совсем не волнует то, что за тобой останутся руина и пепелища. Тебе плевать. И мне плевать. Мы бы уничтожили весь мир вместе, верно? Но мы не уничтожим потому, что я люблю этот мир. И ты его любишь, пусть тебе иногда так не кажется.
А потом Алекс вдруг взял мои руки в свои и заговорил с таким жаром, что мне стало интересно, как это у него изо рта не появилось пламя:
- Проблема в том Фаер, что мы с тобой слишком горячие! Особенно ты! Ты и не заметишь, как разрушишь всё вокруг. И кто-то должен давать выход твоему жару. С кем-то ты должна давать себе отдых. Потому что тяжело быть постоянно хорошей. Не смотри так, ты понимаешь, о чём я говорю. Поэтому слушай, если тебе хочется сделать что-то плохое, то зови меня. Мы сделаем! Ты только позови! Не откладывай это на потом. Ведь если ты будешь откладывать всё на потом, то огонь внутри тебя будет всё увеличиваться и увеличиваться и, в конце концов, сожжёт всё дотла.
А потом он стал подкидывать дрова в костёр. Огонь жадно облизывал своими жёлтыми языками дерево и медленно рос. Он рос и рос, а мне становилось всё жарче и жарче.
- Ты остаёшься или нет? Сожжём здесь всё.
- Нет! Я не хочу ничего сжигать. Мне нравилось это место.
- Тогда уходи! Скатертью дорога! Прикидывайся и дальше хорошей девочкой!
- А ты прикидывайся и дальше плохим мальчиком!
Я с улыбкой на губах пошла к тому месту, где меня оставил лис. Если бы не улыбка на моих губах и улыбка на губах Алекса, могло бы показаться, что мы с ним поругались только что. Но нет. Нет, мы не поругались, мы довольны друг другом и нашим разговором.
Я вышла на то место, где я разговаривала с лисом. Но его там не было. Зато там была ещё одна дверь. Белая дверь, как та, что ведёт в комнату к Максу.
Я решительно вошла в неё. Теперь я в какой-то тёмной прихожей, обитой деревом. Уютно, словно это дача или какой-то деревенский домик.
- А вот и ты,- раздался усталый голос над моей головой.
Это была сова.
- Ты сова Макса! – сказала я уверенно. – И ты сейчас задашь мне загадку, чтобы я могла встретиться с ним и поговорить.
- Нет,- и сова усмехнулся, как всегда усмехается Макс.
Я вообще слабо понимаю, как сова может усмехнуться. Ну, у неё как бы клюв и… Чёрт возьми, я не знаю, как она это сделала! Она просо усмехнулась, и всё тут.
- Нет? – я растерялась.
- Нет, я не стану задавать тебе загадок. Просто проходи,- она расправила крыло и указала на деревянную, тёмную от времени дверь в стене.
- Здесь должен быть какой-то подвох.
- Здесь нет подвоха. Я просто знаю, что тебя ужасно бесят все эти загадки.