А ещё я ненавижу свои волосы, которые вечно не слушаются меня, но с другой стороне, мне это очень даже нравится. Это напоминает мне о Фаер. Я терпеть не могу, когда моим глазам делают комплементы – это ведь просто цвет глаз. Но, в целом, мне нравилось, когда она их сравнивала с изумрудами. Я не выношу и в то же время просто без ума от тех, кто живёт жизнью жадно, даже почти бешено.
Я люблю. Я ненавижу. Я люблю и ненавижу одновременно.
Мне выбирать, чем я хочу поделиться с миром.
Я улыбнулся солнцу. Улыбнулся горячему, огненному шару, который будет каждый день освещать мне дорогу. Теперь я очень двусмысленно могу заявлять, что Фаер – моё солнце. Раньше я даже и не думал, что солнце может оказаться чем-то важным в моей жизни. Я не предавал ему значения раньше. Но теперь оно полно скрытого смысла. Хм, а ведь это всегда так. Ничто не несёт в себе смысла, пока мы сами его не заложим.
Ещё раз смотрю внимательно на восход, а потом шагаю дальше. Всё решено. Я хочу, чтобы те, кто страдает, нашли своё солнце. Нашли то, что их спасёт и вытащит из омута боли и страха. Возможно, я хочу быть этим чем-то.
Я шёл и просто физически ощущал, что во мне происходят какие-то перемены. Перемены – это страшно. Мне страшно стать другим человеком. Если я изменюсь, вдруг мои друзья отвернутся? Ведь им нравился тот человек, которым я был, а не тот, которым я стал. Вообще, перемены – это депрессивно. Если ты изменишься, то это ещё не значит, что ты изменился в лучшую сторону. А если ты вообще не меняешься, то ты стоишь на месте.
- Оглох что ли? – кто-то хватает меня за плечо.
Я оборачиваюсь. Передо мной запыхавшийся Алекс.
- Еле догнал,- он бросила на меня удивлённый взгляд. – Ну и видок! Ты в порядке?
- Я из больницы.
- Что случилось? – он насторожился.
Я всё ему рассказал. Несколько минут пришлось убеждать Алекса в том, что Дима спит и нам не нужно идти к нему прямо сейчас. В итоге, я-таки смог его остановить.
- А я сразу подумал, что это твоя кровь.
- Нужно переодеться,- говорю я устало. – Когда закончатся пары, позвони. Зайдём к Диме вместе.
- Без проблем.
Неловкое молчание.
- Ты как? – спрашиваю я.
- Так себе. Всё застрял на одной мысли.
- Какой?
- Счастье, оказывается, легко может превратиться в несчастье.
- А бывает ли наоборот?
Он пожимает плечами, а потом спрашивает:
- А ты как?
- Светить –
и не каких гвоздей!
Вот лозунг мой –
и солнца!
Я даже и подумать не успел, как сказал это.
Алекс ругнулся матом, а потом сказал удивлённо:
- Да ты сто лет не говорил цитатами! А Маяковского вообще никогда не цитировал.
- Считай, что сегодня многое изменилось. Я потом объясню.
- Давай сейчас.
- На пары вали, а то ещё опоздаешь,- шутливо оттолкнул его я.
Мы разошлись.
Дома никого не было. Я был совсем один. И мне стало по-настоящему больно. Помните, я говорил, что чувствую тупую и монотонную боль? Так вот теперь это уже резь какая-то. Мне даже захотелось, чтобы кто-то был рядом, но никого рядом не было. Когда тебе действительно плохо, ты всегда один.
И я думал, что тону, пока не вспомнил о том, что я никогда не бываю один. В нижнем ящике письменного стола лежит черный ежедневник. Она ждёт писем.
Я иду в комнату, быстро открываю чистую страницу, сажусь на пол, потому что она так любила сидеть, и пишу:
«Привет, Фаер! Рад, что мы встретились сегодня в моём сне!
Но мне всё ещё плохо. Не понимаю, почему. Возможно это кризис. Когда человек серьёзно болеет, всегда наступает кризис, и если его пережить, то выздоровление неизбежно. Помоги мне его пережить.
Меня терзают разные чувства. И сильнее всего я чувствую страх. Мне страшно, что я не смогу оправдать твоих ожиданий. Мне страшно, что я не смогу изменить мир. Когда я думаю о том, какую глобальную задачу ты поставила передо мной, мои колени начинают дрожать. Но я не могу отступить. Ты ведь так этого хотела.
Боже мой! Ты так хотела сделать мир лучше! Ты хотела поднять его выше, поднять его к солнцу. Но ты не думала о том, какие хрупкие у тебя плечи. Ты верила, что справишься. Но, Фаер, признай, что ты просто забыла о том, что ты всего лишь человек. Тебе может быть больно, твои кости могут сломаться, ты не пуленепробиваемая. Ты просто человек.
Стоп! Нет. Я не должен так говорить. Ты не этого хотела. И вообще. Что значит «просто человек»? Ты Человек! С большой буквы, да! Мир можно изменить. Я тебе обещал. Уверен, когда я поговорю с Алексом и Димой, они не откажут в помощи. Настанет день, когда твоё имя будут знать все! Настанет день, когда в мире не останется несчастных людей!
Вот только, как я всё это сделаю? О, Фаер, как мне сейчас тяжело. Я чувствую приливы энергии, но потом на меня накатывает холодная волна никчёмности. А потом снова яркая вспышка, кричащая о том, что всё получится. Это так странно, Фаер…
Но, как бы там не было, я принимаю вызов. Я сыграю в эту игру. Кто же знает, вдруг мне повезёт? Жизнь ведь игра. Так люди говорят, верно?
Нет, снова прилив тоски. Знаешь, когда говорят, что жизнь – игра, я вспоминаю детский сад. В детском саду я всегда сидел в сторонке и наблюдал за тем, как играют другие дети. Кажется, с тех пор ничего не изменилось. Я всё ещё сижу в сторонке. Я ничего не хочу и я несчастлив. Буддизм учит тому, что счастье можно обрести, лишь отказавшись от всех желаний. Но я только что это опроверг. У меня нет ни желаний, ни счастья.
Так, стоп, я должен взять себя в руки. Ты видишь, как я мучаюсь? Я мечусь, как загнанный в угол зверь. Я хочу, правда, хочу сдержать своё обещание. Но разум мне говорит, что это невозможно. Однако ты слишком много для меня значишь, Фаер, чтобы я мог позволить себе, разочаровать тебя. Поэтому, если понадобится, я просто заткну разум и стану сумасшедшим, который поверит в то, что и один человек может изменить мир. Один человек! Что там, нас трое! Я, Алекс и Дима сделаем всё, чтобы твоя мечта стала явью! Верь мне.
Я не понимаю, что в тебе есть такого, что заставляет меня идти на всё ради твоей мечты. Даже, когда тебя больше нет, я всё равно хочу сделать всё так, чтобы ты была рада. Я буду представлять, как ты радуешься, всегда, когда мне захочется сдаться и опустить руки. Это не даст мне сломиться.
Мне хочется верить, что в будущем, я не сильно изменись. Мне хочется верить, что твои желания всегда будут важны для меня так, как они важны сейчас. Меня пугает будущее. Нет, не то, что амурские тигры вымрут или человечество само себя уничтожит. Я не о том. Меня пугают люди будущего. Чёрт возьми, меня пугают даже люди из моего поколения. А дальше будет хуже. Но я сделаю всё, чтобы не огрубеть. Даже в восемьдесят я всё ещё буду помнить о своём обещании.
Надеюсь, в будущем я всё-таки смогу исполнить твою мечту. Нет, уже не твою. Теперь нашу.
Макс».
Я положил блокнот в карман джинсов и принялся ходить по дому. Так, просто, безо всякой причины. Жду звонка Алекса. Как же я не люблю ждать! Ужасное дело. Я всегда чего-то жду. Живу ожиданиями, когда нужно жить действиями. Наверное, больше всего я жду момента, когда перестану ждать и начну действовать.
Со школы вернулся Мстислав. Мы славно говорили, пока он вдруг не сказал:
- Слушай, тебе ведь нужно готовиться к экзаменам. Тебе нужен хороший аттестат.
Мои нервы не выдержали.
- А ещё мне нужны живые друзья!
- А они бывают неживыми?
- Бывают.
Чёрт возьми, ещё как бывают! Я ушёл к себе в комнату. Начал играть на гитаре и петь её любимую песню. Хотелось лечь на пол и заплакать. Но я всё играл и играл. Я, правда, очень люблю музыку.
Пошёл короткий и тёплый весенний дождь. Хорошо. Я люблю дождь: он смывает с людей маски. Сразу становится понятно, кто есть кто. Посмотрите на своих друзей и знакомых, когда их застанет дождь. Многое узнаете. Диму, например, дождь никогда не захватит врасплох. Он обязательно возьмёт зонт. Предусмотрительный парень. Если дождь польёт на Алекса, он быстро найдёт какого-нибудь знакомого с зонтом и нахально, без особых приглашений станет рядом. А я… Я бы просто шёл дальше. Мне нравится дождь.