Стоя у забора, я уже могла видеть Макса и Диму, которые стояли у памятника и ждали меня. Из всей огромной толпы, собравшейся на праздник, этих двоих было просто невозможно не заметить. Дима просто сиял от радости, а Макса будто освещал чёрный ореол скуки и раздражённости.
Пришло время для моего появления! Я бросила взгляд на вход. Там стояла целая очередь. Недолго думая, я перемахнула через забор и уверенно, случайно толкая глупых прохожих, попадающихся мне под ноги, пошла к друзьям.
- Ты опоздала! – неизвестно чему радуясь, сказал Дима.
- Разве?
Я достала из кармана свой телефон. На экране было ровно десять.
- Сама пунктуальность,- криво улыбнулся мне Макс.
- Здесь столько людей! Столько палаток! Сегодня прекрасный вечер! Ещё ничего не произошло, а меня уже переполняет радость! – защебетала я.
- Да, вечер, правда, хорош,- согласился Дима.
И он был прав, даже Макс кивнул. Там, где недавно село солнце, небо залило ярко-розовыми и оранжевыми красками. Будто кто-то акварель разлил, так здорово смешались эти цвета. Они были настолько насыщенными, что светлые Димины волосы начали мне казаться не золотистыми, а нежно-розовыми. И при всём этом, достаточно было посмотреть в другую сторону, чтобы утонуть в васильковой синеве неба.
Дима начал нам рассказывать, как быстро ему пришлось собираться, и как ему казалось, что он забыл закрыть на ключ дверь. Я только тихо улыбалась. Знали бы они, через что пришлось пройти мне! Но они не знают, и не узнают никогда. Какая-то внутренняя гордость объясняет мне, что я просто не в том положении, чтобы рассказывать им эту историю. В их глазах я хочу казаться кем-то большим. А ведь самое смешное в том, что это совершенно не нужно. Если они рядом, значит, мне не нужно строить из себя большее, чем я являюсь. Они ведь всегда будут знать, кто я такая. Этих двоих невозможно провести. Дима знает меня слишком давно, чтобы я могла его запутать, а Макса с его врождённой проницательностью провести никак нельзя. Даже если стараться очень сильно.
Мы шли и слушали Диму, а потом я вдруг радостно вскрикнула. Никто из прохожих не обернулся, как это обычно бывает. Мой вскрик утонул в гуле толпе.
- Что ещё? – обернулся ко мне Макс.
- Вы его видите? – меня переполнило восторгом. – Он такой совершенный! Вам этого даже и не снилось! Посмотрите, он просто искрится своей красотой! Я влюблена!
Я закружилась на месте, широко раскинув руки и закрыв глаза.
- Ты о ком? – как-то до смешного ревниво спросил Дима.
- Вот ведь! Смотри! Я влюблена! Я его хочу! – указала рукой я.
Он, а вместе с ним и Макс, посмотрел в сторону, куда я указывала. К одной из палаток, где продавали разные праздничные сладости, был привязан идеальный воздушный шарик. Он тянулся к небу, и только верёвочка не позволяла ему улететь. Он, как и я, был ужасно свободолюбивый. А ещё он был невероятно блестящий. Особенно сильно он сиял из-за розового неба, отражающегося в его надутых и упругих боках.
Макс хмыкнул:
- Да, ничего такой. Красивый.
- Красивый? Шикарный! Он просто шикарен, давайте подойдём!
Мы почти бегом добрались сквозь толпу к той палатке. Шарик был привязан с обратной стороны, поэтому нам пришлось обойти палатку. Теперь с одной стороны от меня звонко шумела вода в фонтане, а с другой висел шарик. Подул ветер. Он, такой блестящий и привлекательный, закрутился прямо около меня, он будто танцевал для меня.
- Он со мной заигрывает! – радостно сказала я. – Вы только посмотрите, я ему тоже нравлюсь!
Макс и Дима только посмеялись. Мы пошли вглубь, смотреть на то, что было ещё интересного, но я всё не могла замолчать.
- Шарик просто волшебный! Вы видели, какой он цветной? А сколько в нём гелия! Половину можно потратить на то, чтобы им подышать! И он совсем не станет меньше.
- Смотри, Фаер! – Дима указал мне на мужчину, торгующего разными шариками. – Здесь есть точно такой же! Хочешь, я куплю тебе?
Предложение было очень заманчивым, но я, присмотревшись к шарику-самозванцу, критически покачала головой.
- Спасибо, Дима. Вот только я хочу именно тот. Этот ведь совершенно другой, ты посмотри.
Макс не выдержал:
- Они одинаковые.
- Нет! – уверенно возразила я. – Все шарики глубоко в душе разные!
- У шариков нет души. Это тебе не люди.
- Шарики тоже люди! – закричала я. – Посмотри, как они на нас похожи! Стремятся к чему-то высокому, а сами привязаны к земле.
Мы отошли от мужчины, который теперь кричал: «Шарики! Покупаем шарики! Шарики тоже люди!» Кто заплатит мне авторские?
Мы бесцельно блуждали в толпе. Дима счастливо, даже немного по-детски, рассказывал о том, как он любит праздники, как ему нравятся салюты и как он без ума от сладкой ваты. Макс ныл, что хочет домой, и ему не нравятся все эти люди. Я заставила их обоих замолчать. Ведь была одна важная вещь, которую мы просто обязаны были обсудить.
- Вы только представьте, каково держать такого красавца в своих руках! Он ведь будто огромная стрелка, указывающая на то, какой ты яркий и счастливый. Этот шарик просто невероятный. Да? Вы согласны?
- Конечно,- добродушно согласился Дима.
- Вот! А я о чём? Я, как только его увидела, сразу же поняла, что лучше его на всём празднике не будет. Он будто излучает тепло. Солнечный шарик! Радужный шарик! Счастливый шарик, который сделает счастливым любого! Он ведь заставил бы улыбнуться даже тебя, верно? –обратилась я к Максу.
Тот, снисходительно взглянув на меня, кивнул.
Я всё никак не могла замолчать, так сильно меня впечатлил тянущийся к самому небу воздушный шарик. Дима уже умолял меня заговорить о чём-то другом, как я сама замолчала.
- Вы это слышите?!
Со стороны сцены раздавалась просто отличная музыка. Думаю, вам достаточно сказать одно только то, что это была моя любимая песня. Такая радостная, живая, наполняющая душу энергией и оптимизмом.
Не сказав парням больше ничего, я ухватила их за руки и потянула в сторону сцены. Людей было много, но моя наглость проложила нам дорогу к самой сцене. Играл и пел какой-то мужчина с дредами и рубашкой в горошек. И исполнял он эту песню просто отлично.
- Как вам? – спросила я у друзей.
- Мне нравится! – крикнул мне Дима, который так и не смог заглушить звуки музыки.
Я не могла стоять на месте. Сначала я просто качала в такт головой, но потом я не смогла удержаться: присоединились и руки, и ноги. Я стала танцевать. Никто кроме меня не танцевал, и серые глаза толпы смотрели на меня непонимающе.
- Никто не танцует,- положил мне руку на плечо Дима.
Это был призыв остановиться. Многого хочет! Я ловко ухватила его за руку, и теперь он не мог от меня увернуться: теперь танцевал и он тоже. Мы танцевали вместе. И мы танцевали хорошо. Мы танцевали потому, что под песню эту стоять на месте просто кощунство. Я уверена, что её написали, чтобы такие вот серые толпы, как эта, стали разноцветными. И мы с Димой стали первыми яркими пятнышками.
Я не думала о том, смешно мы танцуем или красиво. Только фальшивые люди хотят танцевать красиво. Настоящий танец – это когда о красоте думаешь в последнюю очередь. Когда спавшие на глаза волосы не заграждали мне вида, я смотрела на Макса. И в тот момент, когда кончики его губ дёрнулись и задорно поднялись вверх, а голова его закачалось из стороны в сторону, я поняла, что всё идёт отлично. Но дыхание у меня быстро испортилось, стало прерывистым, и я устала. Мы с Димой остановились. Я посмотрела на сцену, звучали последние аккорды. Музыкант был счастлив. Я посмотрела на толпу. Толпа была счастлива. Некоторые даже последовали нашему с Димой примеру и стали танцевать.
Но, как только моя любимая песня закончилась, мы сразу же ушли подальше от сцены. Я хочу только то, что мне нравится безумно. Я хочу слушать только ту музыку, от которой я без ума. Другие хорошие песни я игнорирую. Это не значит, что с ними что-то не так. Просто я хочу либо то, что делает меня абсолютно счастливой, либо ничего. Это как с тем шариком. Только тот я хочу, а его двойников, которых продаёт усатый дяденька, мне не нужно.