- Знаешь, ты не прав! – сказала я решительно. – Мы не должны опускать руки! Мы должны сбросить тех, кто сидит на верхушке! А потом эту верхушку спилить, чтобы никто на неё больше не забирался. Ведь это возможно!
- Я тебе уже говорил, что нет.
Но взгляд Алекса жаждал того, чтобы я продолжила свою речь.
- Что за глупости?! Это возможно! Нет ничего невозможного! При огромном желании человек может совершить что угодно. Желание – это превыше всего! А у нас с тобой его разве нет? Это мечта моей жизни! Это мечта твоей жизни! Я знаю ещё двоих, кто бы помог нам в любом деле. Даже в самом сумасшедшем!
- Ты пьяна,- улыбнулся мне Алекс.
- Нет! Нет, когда я трезвая, я говорю точно так же.
- Тогда у меня большие проблемы,- улыбнулся он.
И я тоже улыбнулась. Это означало, что он и дальше планирует разговаривать со мной. А я этого хотела невероятно. Рядом со мной шагает потрясающий человек. Ему бы только уверенности побольше!
- Мы справимся, Алекс! Давай для начала попробуем! Попробуем поменять мир! Ну же! Где твоя решительность?! Алекс!
- Мне что, нужно орать, как это делаешь ты, чтобы ты увидела мою решительность?
- Так она у тебя всё-таки есть!
Алекс хлопнул себя по лбу. Да так сильно, что даже вскрикнул.
- Это ты пьяный, а не я,- меня пробрал смех.
- Нет. Просто твои речи сводят меня с ума.
- Потому что они правильные! Это правильные речи! Ведь мы должны изменить положение дел! Кто если не мы?! Нельзя опускать руки! Никогда и не при каких обстоятельствах. Как только человечество опустило руки, на них были одеты оковы рабства! А наши с тобой руки ещё не опущены. Мы ими размахиваем! Мы буяним, мы хотим драться! Сам подумай: на руки, которыми сильно размахиваешь, оковы одеть не так уж и просто.
- Тут ты права, но…
Я не дала ему даже закончить предложения.
- Именно! Я права. Я права потому, что мы с тобой никогда не позволим превратить нас в жертв!
Мы шли прямо под фонарём. Было совсем светло. Я заглянула в глаза Алекса.
- Мы ведь не станем жертвами? Не станем? Я переживаю. Я не хочу быть жертвой общества, жертвой политики и жертвой правящих кругов. Я хочу быть жертвой всеобщей любви и признательности. Ты же знаешь.
В каком положении оказался Алекс? Правильно! В безвыходном.
- Я тоже не хочу быть жертвой,- сказал он. – Но разве мы уже не они? Мы уже жертвы.
- Пока мы будем бороться, нас нельзя будет назвать жертвами! Главное только бороться! А мы боремся!
- Нет, мы не боремся. Мы ничего не делаем.
- Так скажи мне, что нужно делать! Я уверена, что ты знаешь. Тут такое дело, я всегда хотела того же, чего и ты, но не имела не малейшего понятия о том, как всё исправить. А ты кое-что знаешь. Скажи, что нам нужно?
И снова безвыходное положение, дамы и господа! Теперь Алексу нужно что-то ответить! Он не может не оправдать моих надежд, он ведь видит, что на него возложено!
- Революция? – неуверенно спросил он.
- Революция? Революция! Нам нужна революция! В наших душах она уже есть, осталось выпустить её на улицы города!
- Нет, это всё-таки плохая идея. Я сказал, не подумав,- очнулся Алекс.
Но было уже поздно.
- Революция! Алекс! Нам нужна именно она. Революции всегда поднимают мир на ступеньку выше! Всегда. Всегда революция меняет всё в лучшую сторону. Когда рабы устроили революцию, появился феодализм. Потом при феодалах началась революция, и появился капитализм. Становилось всё лучше и лучше!
- Это ведь относительно.
Я не поняла, о чём он говорит. Алекс это заметил и объяснил:
- Да, крестьяне после революции зажили счастливо. Но как же феодалы? Они, по-твоему, не должны быть тоже счастливыми? В новом мире счастливыми должны быть все.
- Нет, Алекс, феодалом не стало хуже из-за революции. Я уверена, что они стали буржуазией. Им не стало хуже!
- Нет, революции бессмысленны.
- По-твоему, хорошо было бы, если бы мы были крестьянами и принадлежали какому-нибудь феодалу, который мог бы нас продать, наказать физически или даже убить законно?
Алекс, опустив руки в карманы, сказал:
- Даже если эта система и была жестокой, то она хотя бы точно была прочной. Каждый знал своё место. Вот почему она продержалась столько лет.
Меня от несогласия в дрожь бросило. А сегодняшняя система не жестокая? А сегодня мы, свободные граждане, не те же зависимые крестьяне? Нам просто дали красивое словосочетание «свободные и независимые граждане».
- Тогда эта система продержится ещё дольше,- сказала я серьёзно.
- Как ты можешь знать это? Может, она уже начинает гнить? – он замолчал и достал сигареты.
Закурил, выпустил белый дым в воздух и сказал, наконец:
- Может, даже лучше было бы, если до наших дней дошёл бы феодализм. То, как живём мы, - это ужасно. Может быть, это даже хуже смерти крестьянина, убитого феодалом. Свобода ли это: иметь ограниченное состояние и огромное одиночество?
Хороший дух покидал Алекса. Прямо на моих глазах. Ничего, сейчас я приведу его к жизни!
- Нет! Революция нужна! Нужна, чтобы настоящая свобода вернулась. Нужно срочно что-то менять. Нам нужны перемены! – почти орала я.
- Перемены – это ещё не признак прогресса. Регресс, знаешь ли, тоже за собой перемены несёт. Вдруг из-за революции станет хуже?
- Не попробуем – не узнаем. Я одержима этой идеей! И ты должен быть одержимым тоже!
Алекс был совершенно спокойным. Думаю, из-за сигареты в его руке. Когда плачут и нервничают маленькие дети, им дают соску. Для взрослых создали сигареты.
- Мне нравится, как ты говоришь, честно,- мягко посмотрел на меня Алекс. – Но я никогда не любил революций. Это тоже кажется мне бессмысленным, а моё отношение ко всему бессмысленному ты уже знаешь. Революции совершаются ради революций. Только сам дух бунта и всё. Цель любой революции – лишь ещё одна искусственная причина, чтобы оправдать её. То есть саму революцию.
Мне понравилась мысль Алекса, хоть я и не была с ней согласна. Мне понравилось, как он её выразил. И мне сразу же стало немножко грустно из-за того, что это не услышал весь мир. Мне всегда становится грустно, когда кто-то говорит что-то очень красивое, а этого никто не слышит и не замечает. Почему-то это всегда больно задевает моё сердце.
Обидно, что не все гениальные и красивые мысли достаются следующим поколениям. Я уверена, что в средневековье где-то в горах жил какой-нибудь пастух, который мыслил очень глубоко и правильно. Он мыслил не хуже Ницше или Толстого. Вот только он никому ничего не говорил и уж тем более ничего не записывал. И мне обидно за то, что все его мысли погибли и не дошли до нас.
Но я отвлеклась. Мне нельзя сейчас слишком задумываться. Сейчас моя задача – это убедить Алекса, что никогда нельзя сдаваться и опускать руки.
- Нет,- сказала я уверено. – Цель нашей революции – это мир, в котором каждый человек будет волен. Свобода каждому! Все будут свободны, все будут счастливы.
Алекс засмеялся:
- Нет. Не может этого быть, поэтому смирись. Смирись, как я. Есть одна удачная поговорка. Одно лечим, другое калечим. Всегда что-то идёт в минус. Это нужно учитывать. И чем сильнее у любой системы плюс, тем сильнее будет и её минус. Никогда все не будут смотреть мультики, жрать конфеты и блевать радугой.
Но в его голосе не было никакой уверенности. В его голосе я слышала: «Убеди меня. Убеди меня, что мир нужно менять, и я соглашусь на всё. Просто убеди меня».
- Ты очень себя недооцениваешь, Алекс. Ты понятие не имеешь о том, кто ты. Боже мой, ты думал, что ты злой когда-то! Но я ведь знаю, что это не так. Ты не злой. Ты не хороший. Ты обычный человек, полосатый и чёрно-белый. Нет людей хороших и плохих. Но я знаю, что ты великий. Ты способный. Ты мог бы что-то изменить! Ты мог бы спасти меня от этого мира, который так давит со всех сторон. Знаешь, у меня иногда случаются панические атаки. Я думаю, в этом виновата система, которая всем заправляет. Ты бы мог мне помочь. Мы бы могли что-то изменить. Мы бы могли поменять многое. Хотя бы попытаться. Знаешь, мы просто обязаны попытаться. Мы не можем отвечать за то, что сделаем через год. Мы не можем отвечать за тех людей, которыми станем. Но здесь и сейчас жизнь находится в наших руках. И всё, что произойдёт с нами в будущем, зависит от нас с тобой теперь и от сегодняшнего дня. Если мы хотим что-то изменить, то нужно начинать действовать прямо сейчас.