Но разбудить Диму мне всё-таки как-то нужно. Теперь кроме дождя ещё и гроза гремит. Не лучшая погода для ночных прогулок, согласитесь. И знаете? Послушайте меня! Послушайте меня очень внимательно, а ещё лучше запишите себе куда-нибудь. Я сейчас дам один дельный совет. Никогда! Слышите меня? Никогда не сбегайте из дома осенью! Лучше всего это делать летом. Но никак не осенью.
Камушка я так и не смогла найти, поэтому пришлось снять с ноги туфлю. Я швырнула её ему в окно. Никакой реакции не последовало. Я на одной ноге допрыгала к упавшей под самым окном туфле и снова запустила её вверх. Реакции не было. Я ничего другого и не ожидала. Стала обуваться. Вообще, мне бессмысленно обуваться. Все мои ноги уже и так промокли.
Я стояла на одной ноге, опершись рукой на стену, чтобы не упасть, когда надо мной раздался совершенно бодрый голос Димы:
- Что ты здесь делаешь?!
Он высунул голову из окна. Его светлые волосы сразу же потемнели из-за воды, обрушившейся на него. Белая майка тоже потемнела до самой груди.
- Я из дома сбежала,- подняла голову я.
Если бы это был не Дима, а кто-то другой, то мне было бы очень за себя стыдно. Я знаю, что выгляжу ужасно. Мои волосы стали мокрыми и потеряли весь объём, косметика потекла, на чулках безобразная стрелка, а вся моя одежда в грязи из-за того, что я упала в лужу. Но я стаю перед Димой. Он всё понимает. Ему это всё неважно. Всё в порядке.
- Фаер! – вскрикнул бессмысленно он. – Я сейчас спущусь! Я быстро!
И он тут же исчез из окна.
Дождь стал усиливаться. Теперь он буквально хлынул на меня. Это было похоже на холодный душ, который я не могла выключить. А так хотелось, чтобы вода не то, чтобы исчезла, но хотя бы стала теплее. Хоть немножко теплее! Я так замёрзла.
И вдруг появился Дима. Он бежал по лужам в своим розовых тапочках-зайцах и на ходу открывал зонтик. Ещё мгновение – и на мне уже его куртка, а над моей головой зонт и дождь больше меня не волнует. Как хорошо.
- Что? – спросил он тревожно.
- Я сбежала из дома. И теперь уже не за что не вернусь.
- Брось! Сейчас же возвращайся домой,- он дотронулся до моей ладони. – Да ведь ты вся замёрзла! У тебя губы синие.
- Я не вернусь. Если я вернусь, то стану на колени и поддамся этой чёртовой системе. Я не хочу быть чьим-то рабом!
- Сейчас не время!
- Нет, время! Время, Дима! Время, чтобы встать с колен и начать орать! Нам нужна свобода! Мне нужна свобода!
- Посмотри, к чему она тебя привела,- сказал он с болью в голосе.
- Конечно! Ты не понимаешь! Тебя устраивает положение вещей! Тебя устраивает быть пешкой в чьих-то руках, а вот меня нет! Мне это всё надоело.
- Фаер! – сказал он так, что я поневоле замолчала.
Это был тот самый тон, которым он пытался вправить мне мозги в школе. Ох, чёрт! Я поцеловала его тогда. Это, наверное, никогда мне не даст покоя. Зачем я это сделала? Может, сделать это снова, чтобы он заткнулся?
- Посмотри на себя! Ты сейчас не в том положении, чтобы говорить о свободе или чём-то в этом роде. Сейчас есть проблема гораздо более важная!
- Ты просто не понимаешь меня! И никогда не понимал! Ты слишком тупой, чтобы всё это понять!
- Фаер! – грубо остановил меня он. – Разве я не обещал тебе всегда помогать в твоих идиотских планах? Разве я не помогал?
- Помогал. И что с того? Ничего это не значит! Ты всё равно даже не понимал, ради какой цели всё это делал. Плевать, что ты помогал! Не нужно оправдываться!
- Я не оправдываюсь! Мне, если хочешь, вообще плевать!
Но я же вижу, что ему совсем не плевать!
- Не строй из себя не пойми кого! Это тебе не поможет, уж совсем ты отбитый!
- Фаер! – сказал он разъярённо.
Видимо он устал от этих сцен. Но я не собиралась умолкать.
- Что?! – спросила я яростно. – Что ты вообще тут делаешь? Ты ведь даже не понимаешь меня! Иди домой! По любому никто никогда не сможет мне помочь! Никто даже не захочет! Мир жестокий, и все думают только о себе! Как люди могут говорить о дружбе? Какая дружба может существовать? Я стояла весь вечер под дождём, а ты в это время спокойно спал! Тебе плевать! Всем всегда плевать! Никто не о ком не заботится! Все думают только о себе!
- Да?! – мой яростный тон передался Диме. – Ты в это на самом деле веришь?! Я надеюсь, что ты шутишь! Ну, или ты слепая и ничего вокруг не замечаешь! Мне дождь за воротник льёт потому, что я зонт держу так, чтобы тебе было лучше. Я отдал тебе свою куртку потому, что ты замерзала. Конечно, все думают только о себе!
Я растерялась. Ведь он прав, прав от самого начала и до конца. Зонт расположен так, что он почти весь надо мной одной. А вся спина Димы, я уверена, точно мокрая. И он выбежал в одной майке, чтобы отдать мне свою куртку. Он понимает. Понимает, в каком положении я оказалось. Он понимает, что я нуждаюсь в помощи.
- Что же тогда получается? – спросила я тихо.
- То, что всё не так, как тебе кажется. Люди не такие уж и твари. А мир не так уж и плох. Не нужно было кричать о рабстве. Может, мы и рабы, но мы рабы, которые уверены в своей свободе. Ты не должна отнимать эту уверенность.
Дима чихнул. Его нос сморщился, как у чихающего котёнка. Я сделала шаг вперёд, чтобы он тоже стоял под зонтом.
- Но, нужно ведь всем открыть глаза. Я же рассказывала тебе о том, про что говорил Алекс.
- Алекс! – глаза Димы зло сузились. – Как ты вообще можешь упоминать этого ублюдка? Ты ведь сейчас здесь стоишь именно из-за него! Это он тебе промыл все мозги, он всучил тебе эти глупые революционные мысли!
- Нет, это мои собственные мысли. Никто мне мозг не промывал.
- Промывал! Алекс! Я ненавижу его! От него одни лишь проблемы! Набил бы ему его наглую, зажравшуюся, лисью морду, если он только был бы здесь.
- Остынь,- постаралась улыбнуться я. – Алекс хороший, а ты его совсем не знаешь.
- Он ни черта не хороший! Он всё испортил! Помнишь, как всё было славно? Помнишь, как хорошо было этим летом? Тогда у тебя ещё не было всех этих сумасшедших идей. Ты хотела просто жить вечно. Я ведь обещал тебе в этом помогать, поклялся Орионом. Чёрт возьми, мы только для этого Орион и создали! Мы создали его потому, что ты хотела сделать мир лучше. Ни о каких революциях и бунтах ты не говорила. Нам было хорошо! Ты была так счастлива! А сейчас мне на тебя смотреть больно. Помнишь, как мы танцевали на пляже, когда Макс играл на гитаре? Вообще, ты помнишь то путешествие? А как ты получила воздушный шарик своей мечты? А то, как мы вызывали духов у тебя дома? – он посмотрел мне в глаза, и я поняла, что сейчас что-то будет. – Я помню. Я всё это помню. Помню, как ты улыбалась, помню, как у тебя сияли глаза. Ты нравилась мне такой, какой была. Без революционных взглядов, без озлобленности. Я просто хочу, чтобы ты была счастливой. Я не хочу, чтобы ты стояла осенью под дождём и проклинала всех и вся! Не хочу. И знаешь почему? Знаешь?
Дима заглянул мне в глаза и положил свои ладони на мои дрожащие от холода плечи. У меня появилось нехорошее предчувствие, и сердце начало бешено колотиться. Вот он наклонился, его губы прямо у моего уха. Я даже чувствовала его горячее, обжигающее дыхание. Он прошептал:
- Я хочу, чтобы ты была счастлива потому, что я всегда лю…
О, нет! Нет! Только этого мне не хватало!
- Заткнись! – крикнула я грубо.
И… и заплакала. Нет, я не то, чтобы заплакала, нет. Я разрыдалась. Меня нельзя была остановить. Я знала, что выгляжу жалко, я знала, что мне нельзя плакать, но я плакала. Захлёбывалась слезами. Видели когда-нибудь, как маленькие дети плачут? Они готовы реветь целый день. Готовы реветь так громко, как только способны. Вот так вела себя я.
Всё, что обрушилась на меня сегодня, я хотела выплеснуть вместе со слезами. Все обиды, неудачи, горести. Я изливала это. У меня больше не было силы, держать всё в себе, и поэтому я плакала. Дима растеряно стоял передо мной. Он не знал, что сказать. Не знал, смотреть ему на то, как я плачу, или смотреть в сторону. Он, как, впрочем, и все люди, которые сталкиваются с подобной проблемой, не понимал, что ему нужно делать. Поэтому что-то делать пришлось мне.