Мы тут же стали подходить поближе. Зрелище было жалкое, но меня оно вдохновляло. Крыша в одном месте провалилось, окна были забиты досками, а в тех местах, где досок не было, стёкла были кем-то разбиты. Дверь весела на одной только петле. Деревья вокруг стояли высокие и голые, а под ногами был один только мох, никакой травы.
Больше всего меня почему-то впечатлили совсем голые деревья. Я остановилась, подняла голову вверх и замерла так на несколько секунд. Осенью мне всегда кажется, что золотисто-огненная листва будет долго радовать глаз, но листья могут опасть меньше чем за неделю и останутся только уродливые, голые ветки. Это чем-то похоже на счастье. Когда мы счастливы и всё хорошо, нам кажется, что так будет всегда или хотя бы долго. Но всё хорошее заканчивается и причём заканчивается быстро.
Мы добрались до старой, покосившейся на бок усадьбы. Я остановилась перед дверью и стала смотреть в темноту здания:
- Жутко, да?
Дима и Макс ответили одновременно, но по-разному.
- Ещё бы! – согласился со мной Дима.
- Ничуть,- сухо возразил Макс.
Я хитро улыбнулась:
- И ты зашёл бы внутрь? Там ведь в любой момент всё готово развалиться!
- Сомневаюсь, что здание развалится сейчас, если оно уже простояло здесь в таком состоянии десятки лет.
- И всё-таки здесь жутко!
Мне почему-то казалось, что из темноты усадьбы на нас кто-то смотрит. Странное такое паническое чувство. Именно паническое. Когда у меня бывает паническая атака, я всегда думаю, что за мной кто-то наблюдает. Кто-то злой. Но мне кажется, такое бывает со всеми. Вот, бывает, останешься дома один, и начинает казаться, что за спиной кто-то есть. А когда оглядываешься, там всегда пусто.
На голом дереве закаркала ворона. Мне стало ещё более жутко:
- Нет, я туда первая не пойду!
- Я пойду, если хочешь,- предложил Дима.
- Да! Иди! А потом, когда вернёшься, расскажешь,- обрадовалась я.
- Ты идёшь? – обернулся Дима к Максу.
Тот покачал головой:
- Я добровольцем не вызывался. Лучше уж я здесь, на свежем воздухе, побуду.
- Как знаешь,- Дима безразлично пожал плечами и шагнул через порог.
Я всматривалась в его спину, пока она не растворилась в темноте.
- Храбро, да? – сказала я тихо.
- Ничуть. Строит из себя героя.
- А откуда ты знаешь, что он не герой? – уверенно усмехнулась я.
- Знаю. Среди нас героев нет.
- Разве?! А я?
- Ты всего боишься.
- Герой – это не тот, кто ничего не боится.
- А кто это, по-твоему?
- Я, разумеется.
- Кто бы мог сомневаться в этом ответе,- улыбнулся одними глазами Макс.
- Давай отойдём от двери подальше,- предложила я и, не дожидаясь ответа, сделала несколько шагов в сторону.
- И зачем мы отошли? – подошёл ко мне Макс.
- У меня такое странное чувство…
- Какое?
- Будто из темноты кто-то резко выскачет.
- Конечно же, выскочит.
Я посмотрела на него удивлённо, а он добродушно улыбнулся мне:
- Дима. Уверен, что он захочет нас как-нибудь напугать.
- Точно! Он ведь не может сделать что-нибудь нормально, без его шуточек!
Мы ещё постояли немного, а потом я стала переживать. Димы не было слишком долго. Чего он там застрял? Я решительно подошла к двери и крикнула во весь голос:
- Дима!
Ответило мне только эхо. И больше ничего.
- Макс! – сказала я решительно. – Ты должен сходить за ним!
- Сам придёт.
- Он не отзывается!
- Дурака валяет.
- А что, если нет?! – я не на шутку начала переживать. – Ты обязан пойти!
- Обязан? Сомневаюсь,- он кашлянул и произнёс очередную цитату: - Мы не перед кем не обязаны. У нас есть одна обязанность – быть счастливыми.
Я нервно рассмеялась:
- Ничего более ванильного ты ещё не цитировал!
- Это Брэдбери.
- Тогда Брэдбери очень ванильный автор,- хмыкнула я и ещё раз сказала важно: - Ты обязан пойти и посмотреть, что там с Димой!
- Обязан,- вздохнул он. – Скорее бы уже появился тот мир, где я был бы свободным, а не твоим рабом.
- Ты делаешь это не потому, что я приказываю! Ты делаешь это потому, что переживаешь за Диму.
Стоя на пороге Макс обернулся:
- Ну, ладно, я пойду, найду Диму. А вот ты-то будешь здесь стоять совершенно одна,- и он ушёл.
Зачем он это сказал? Я стала озираться по сторонам. Ох, почему я не пошла вместе с ним? Это ведь было бы лучше! Лучше в той тёмной и сырой усадьбе вдвоём, чем здесь одной. Я постояла немного, раздумывая, что мне делать. Потом решившись, я сняла рюкзак и стала в нём капаться. Я брала с собой фонарик. Я много чего брала. Знаете, это для меня особый бонус к любому путешествию. Я очень люблю собираться в дорогу. Может быть, многое из того, что я беру с собой, мне даже не пригодиться, но я чувствую себя уверенней, когда в моём рюкзаке есть вещи на все случаи жизни.
Я достала фонарик и сразу же посветила в темноту за дверью. Ничего особо не изменилось. Этот фонарик не очень яркий, зато он розового цвета. Такого приятного и нежного. Здорово, правда? Он очень красивый. Жаль только, что света от него немного. На некоторых людей похоже, если задуматься. Но я задумываться не буду, нужно скорее догнать Макса. Не хочу оставаться здесь одной.
Я шагнула внутрь. Потолок на меня не обрушился, это уже хорошо. Я медленно стала продвигаться вглубь. Здесь был один длинный коридор, вдоль которого находились двери. Ну, дверей там не было, там были пустые дверные проёмы. Но это так, это неважно. Я освещала фонариком каждую комнату. Обычный старый и заброшенный дом: всё перевёрнуто вверх дном, на стенах граффити, на полу бутылки. Луч света от моего фонарика быстро мелькал из комнаты в комнату, а потом замер. Замер и задрожал. Это тряслась моя рука.
Я осветила ноги. Да, это были ноги Димы, его белые кроссовки я всегда узнаю. Он лежал. Почему? Что-то не так! Он ведь ненавидит грязь, даже чтобы подшутить, он не за что не улёгся бы на этот грязный-грязный пол. Я смотрела испуганно, а сердце у меня просто рвалось из груди. Ладони стали потными и холодными. Я, сделав над собой огромное усилие, сделала шаг вперёд… и испугано вскрикнула. С нового ракурса я увидела ещё и ноги Макса. Они, наверное, лежали в ряд. Следующей буду я?
Нужно было бежать, но я не могла. Я не могла даже пошевелиться. Моя рука стала опускаться – луч света скользил по полу, пока не остановился на красной лужице. Вот тогда я беззвучно заплакала и уронила фонарик на пол. Он глухо ударился и единственный свет погас.
Страшно. Я не понимаю, что нужно делать. Могу только плакать.
- Вот так всё и должно было закончиться,- я вздрогнула от этого голоса.
Это был голос Алекса. Жестокий и ледяной.
- Нет-нет-нет,- выдавила из себя я.
Ноги подкосились, и я опустилась на пол. Я даже не остановилась плакать, я, наверное, уже никогда не остановлюсь.
Передо мной вспыхнул свет и осветил безразличное и скучающее лицо Алекса. Он держал в руках мой фонарик.
- Вот так всё и должно было закончиться,- повторил он. – Потому что всё это меня тоже бесит. Бесят люди, которые кричат об анархии. Те, кто действительно хочет устроить переворот, молчат. Те, кто имеет серьёзные намерения, а не просто болтун, понимают, что нужно затаиться. Меня ужасно бесят болтуны, которые способны только трепаться, а как дойдёт до действий, они бросаются в слёзы и раскисают. А знаешь, кто ещё меня бесит? – он взял меня за подбородок. – Меня бесят те, кто не задумывается о жизнях других, не задумывается о жизнях даже близких людей. Бесят такие эгоисты.
Я всё ещё плакала. Слова Алекса до меня долетали словно сквозь толстую стену.
- Дима,- едва смогла проговорить я,- Макс…
- Дима? Макс? Их больше нет. Теперь это просто слова. И знаешь, что самое веселое? Это всё из-за тебя,- улыбнулся Алекс и развёл руками. – Ты слишком много думаешь о себе. Ты думаешь о себе и забываешь о других. А ведь от твоих действий может зависеть чья-то жизнь. Но ведь что для тебя чья-то жизнь по сравнению с твоими желаниями? И во всём этом мне нравится то, что ты не только теряешь близких людей. Ты теряешь всё. Тебе хотелось стать кем-то важным и известным? Нет. Никогда. Тебе хотелось сделать мир счастливее? Никогда. Из-за тебя люди могут только страдать. Но никак не быть счастливыми,- Алекс усмехнулся и закусил губу.