Еще не закончив фразы, он встал и на глазах у Анны направился к столику Брюно.
— Идите к нам пить кофе, — предложил он. — Так всем будет приятнее.
Брюно принял приглашение и сел за их столик. Но не успела официантка принести им кофе, как Лоран залпом выпил свою чашку и вскочил со стула.
— Извините, пожалуйста! Мне надо бежать. Вы же понимаете, я не могу опаздывать на работу!
И побежал к выходу. У Анны не нашлось даже сил отреагировать на его выходку. В голове было пусто. Оставшись вдвоем с Брюно, она заказала вторую чашку кофе. И они заговорили о книге по охоте.
Ей показалось, что Лоран задремал рядом с ней, и она протянула руку, чтобы выключить лампу. Он пробормотал, не открывая глаз:
— Нет, оставь...
— Ты не спишь? — спросила она.
— Не хочется.
— А мне, Лоран, хочется спать!
Он открыл глаза и посмотрел на нее со злостью:
— Это меня не удивляет! Ты столько работаешь в этом издательстве! А скоро, видимо, будешь работать еще больше! Патрон, говорят, расщедрился и приготовил тебе новый пост!
— Кто тебе сказал?'— спросила она.
— Эту новость шепотом передают друг другу во всех коридорах. Разве это не правда?
— Правда.
— Тогда почему же ты не сказала мне об этом?
— Потому что такие новости тебя не интересуют.
— А ты пришла от этого в восторг?
— Мне приятно, что мою работу ценят.
— Кто?
Она не ответила. Отбросив одеяло, он приподнялся на локте. И навис над нею, обнаженный и требовательный.
— Ты не посмела сказать мне об этом, — продолжал он, — потому что у тебя совесть не спокойна! Ты прекрасно знаешь, что предаешь меня, когда вступаешь в сделку с этими господами — Куртуа, Лассо и прочей шайкой! С каждым шагом в их сторону ты все больше удаляешься от меня! Чем ближе ты к ним, тем дальше от меня! Вот и сейчас у меня в объятиях была не женщина, а ответственная сотрудница издательства «Гастель», заведующая отделом, важная персона! И я предавался любви с важной персоной!
Он буквально выплевывал слова в лицо Анны. Она бровью нс шевельнула, исполненная молчаливого презрения. Глаза Лорана сверкали бессмысленным гневом. Наконец он заорал:
— Ты почему улыбаешься?
— Потому что ты смешон, — сказала она.
Он вскочил с постели.
— Ах так! Ах так!
Он озирался, точно искал оружия. И вдруг, увидев на стуле ночную рубашку Анны, схватил ее и обеими руками стал раздирать. Тонкий батист затрещал. Чем исступленнее рвал Лоран прозрачную ткань, тем спокойнее становилась Анна. Она задумчиво смотрела на него словно издалека и наконец сказала:
— Что ты хочешь этим доказать? Свою силу? Свою глупость? Оставь рубашку немедленно! И отправляйся к себе в комнату!
— Не смей мне приказывать! — закричал он, швыряя в угол разодранную рубашку. — Если я захочу, я могу все здесь разломать! Все! Все!
Ударом ноги он отбросил стул. Анна вздрогнула от стука и инстинктивно натянула простыню на голые плечи. Он разбудит отца. Ну и пусть! В наступившей тишине Лоран сделал два шага вперед. Он тяжело дышал, кулаки его были сжаты. И вдруг упал на колени перед кроватью. Склонив голову, он произнес еле слышно:
— Анна, я не хочу, чтобы ты работала. Никогда больше! Я не хочу, чтобы ты с кем-нибудь виделась кроме меня! Я не хочу, чтобы ты покидала эту комнату! Никогда!
— А я не хочу, чтобы ты так со мной разговаривал. Никогда! — отрезала она. — Ты слышал, что я тебе сказала? Уходи!
Он медленно поднялся. Взял свою одежду со стула. Пошел к двери. Она увидела его голую стройную спину, выпуклые ягодицы. На пороге он обернулся: у него был вид нищего, выходящего из кабины общественного душа с пожитками под мышкой. Она подумала о том, какую поистине сверхъестественную власть она имеет над ним. Ведь она для него все — и хлеб и вино. Она может спасти его, может убить.
— Вернись, — сказала она чуть сдавленным голосом.
Он повиновался.
Анна шла быстрым шагом в такт колотившемуся от злости сердцу. Ну и пусть Лоран опоздает сегодня на работу, ну и пусть его выгонят. Она трижды трясла его за плечо, но он отказался встать. И она ушла, не дождавшись его. Терпение ее лопнуло. Он утверждал, что у него болит голова. Но она ему не верила. Притворщик, тряпка, бездельник! Как только он открывал рот, ей уже хотелось ему возражать. Даже взгляд его порой раздражал ее. И все же мысль о нем преследовала ее неотступно даже на работе. Его руки, его губы, его кожа, его запах... Они были напрочь спаяны. Враги по духу, сообщники по плоти. Ее засасывала трясина. Она презирала себя и... думала о предстоящей ночи. Звуки ее собственных шагов отдавались у нее в голове. Серое небо нависало над крышами. Лица прохожих подпрыгивали, как пробки на мелких волнах.
В начале улицы Сервандони она наткнулась на полицейскую заставу. Две пожарные машины стояли около тротуара. Большие лужи воды на мостовой. Анна подняла взгляд на фасад издательства и чуть не вскрикнула от неожиданности. Стены частично обуглились. Из всех окон вылетели стекла. Пожар, видимо, уже потушили, но дым все еще струился из дверей и зияющих дыр. На тротуаре громоздились обгорелые бревна, остатки мебели, пачка почерневшей бумаги. В воздухе летала черная сажа и стоял запах горелого тряпья. Анна проскользнула между двумя добродушными полицейскими и присоединилась к группе служащих издательства, наблюдавших за происходящим.
О том, чтобы войти в здание, не могло быть и речи: там все еще работали пожарные. Анна спросила:
— Что произошло?
Ей ответили сразу десять голосов. По первым предположениям, огонь вспыхнул после окончания работы, в подвальном складском помещении, где были завалы старых бумаг, и быстро распространился вверх по этажам. Проснувшийся посреди ночи привратник вызвал пожарных, которые прибыли тут же, но пожар сумели погасить только к рассвету. По счастью, жертв не оказалось. Зато материальный ущерб был существенный. Все, что пощадил огонь, пожарные залили водой. Господин Лассо называл это «неописуемой катастрофой». Брюно причитал по поводу своих погибших макетов. Упаковщик Марсель ворчал:
— Это явно сделал кто-то из своих!
— Что за чушь вы говорите! — вскричала мадемуазель Моиз, которая считала себя вправе высказываться безапелляционно из-за близких отношений с руководством издательства. — Кому это нужно?.. Очевидно, произошло короткое замыкание! Вспомните, в прошлом году...
— У этих замыканий есть ноги! — бросил ей в ответ Марсель. — же говорю вам...
Господин Куртуа, бледный, но спокойный, обсуждал что- то с пожарным начальником. Анна искала в толпе Лорана. Почему его до сих пор нет? Наверно, снова уснул.
Спустя некоторое время господин Куртуа предложил служащим собраться в уцелевшей от пожара столовой. Анна последовала за всеми. В течение нескольких минут зал заполнился. Люди, тесно сбившись, стояли среди столов. В воздухе пахло паленым. Заведующий кадрами и директор по литературной части стояли рядом с господином Куртуа, который, надо сказать, отлично владел собой. Он произнес несколько слов, чтобы успокоить своих сотрудников: большая часть книг находится на складе в Пантене, поэтому работа издательства будет приостановлена лишь ненадолго. Он распорядится оборудовать временные рабочие помещения в больших пакгаузах, которыми издательство располагает в пригороде. Отделы незамедлительно будут перемещены туда. Так или иначе, сотрудники в этот период переустройства не пострадают и будут по-прежнему получать положенное жалованье. Всем сотрудникам будет разослано извещение о принятых мерах. По мере того как он говорил, с лиц присутствующих сбегала напряженность. Когда он закончил свою речь, Анна спросила, имеет ли он представление о причинах пожара.