Анна 16 / До вечера!
- Обычно мне хочется побыстрее добраться из Сан-Леоне до Наро, - сказал Пьеро, когда они с Анной на машине покинули город-курорт. – Я гоню на максимально дозволенной скорости и наслаждаюсь поездкой. Но сегодня я готов ехать эти двадцать километров до самого заката.
Вместо ответа девушка прикоснулась своей миниатюрной ладошкой к руке Бароне, расположенной на руле Мерседеса.
- Когда ты прикасаешься ко мне, я с трудом сдерживаю желание остановить машину и продолжи то, что нам помешал сделать морской патруль.
- Пьеро, ты же знаешь, что мне нужно вернуться в гостиницу, пока все не встали и не всполошились, не найдя меня на завтраке. Я же не предупредила Оливию, что не вернусь в номер этой ночью. Да и что бы я ей написала? – Смущенно добавила девушка.
- Но мы же встретимся сегодня? Какие у вас планы на день?
- Сегодня Дарио везет нас смотреть на лошадок. Можно просто пофотографироваться и покормить их, а можно и прокатиться.
- Давай, я присоединюсь к группе, и вместе покатаемся? – воодушевленно предложил Бароне.
- О, нет! Я на лошадей смотрю только издали. У меня в юности был один неудачный опыт общения. Теперь я к ним на пушечный выстрел не подхожу, хоть самих по себе лошадей очень люблю.
- Ну, хорошо. Тогда будем просто кормить и фотографировать, изображая двух туристов.
- Пье, кого ты там хочешь обмануть? Нас за две секунды расколют, - усмехнулась девушка. – Эти старушки как шпионский спецотряд. Твоя мама еще только спускается на кухню, а каждая их них уже в курсе, что ты сегодня будешь есть на завтрак! Конечно, я утрирую, и все же… Находиться целый день под их пристальным вниманием и пытаться скрыть свое желание прикасаться к тебе снова и снова… Подозреваю, это невыносимо сложно.
- Тогда вечером? Снова уплывем ото всех? И будем нырять при луне, пока не уснем обессиленные в объятиях друг друга…
- Ну, конечно, - улыбнулась девушка, а потом добавила, словно поддразнивая Бароне. – Именно нырять мы и будем. Да-да! Проверим, насколько глубоко ты умеешь… нырять.
- Если сейчас была метафора, то я все же остановлю машину и покажу тебе это прямо здесь, - выпалил Пьеро и расхохотался. Но небо стремительно меняло краски, оповещая о том, что солнце вот-вот поднимется над горизонтом, поэтому угрозы остались лишь на словах, и молодой человек продолжал уверенно вести машину в сторону родного города.
- Не оставайся на ужин, я захвачу что-нибудь на яхту. Не хочу терять ни одного мгновения, которое бы мог провести с тобой, - спустя какое-то время сказал Бароне абсолютно серьезным голосом.
- Хорошо, - кивнула Анна. – Где мы встретимся?
- Давай часиков в пять на парковке, откуда нас после игры увозил Массимо. Это не так далеко от вашей гостиницы, и в то же время вряд ли там будет слоняться кто-то из группы американских туристов.
- Хорошо.
- Боже, как же мне нравится, когда ты так спокойно соглашаешься со всеми моими предложениями, а не придумываешь сто тысяч отговорок, лишь бы сделать все наперекор, - засмеялся Пьеро. – Но особенно я наслаждаюсь тем, как ты говоришь на итальянском, - практически промурлыкал молодой человек
- Так вот, что вас заводит, синьор Бароне, - усмехнулась Анна. – Что ж, я возьму это на заметку… «Эспрессо», «капучино», «пицца», «паста», «аморе»… - словно нарочно играя с Пьеро, выдала девушка тот самый набор итальянских слов, с которого и началось их с Бароне знакомство.
Это было большой ошибкой со стороны Анны. Пьеро, не говоря ни слова, довольно резко затормозил, припарковался на обочине, включил кнопку ручного тормоза, ловким движением отстегнул ремень безопасности и уже через несколько секунд жадно целовал свою возлюбленную, не давая ей даже лишний раз вздохнуть. Лишь когда Бароне почувствовал, что девушка полностью подчинилась его властным поцелуям, молодой человек отстранился и, внимательно посмотрев в любимые синие глаза, негромко, но очень четко произнес:
- Ну все… Придется теперь миссис Стоун горевать в одиночестве и дальше. Никуда я тебя не отпущу. Сама виновата…
- Пье… - Анна нежно поцеловала самый кончик выразительного носа, а затем оставила легкий поцелуй в уголке губ. – Ты, как никто другой, должен понимать, на какие жертвы иной раз приходится идти ради работы…
- Работы? – Удивился Бароне.
- Конечно, работы. – Кивнула Анна. – В этой поезде я – сопровождающий при миссис Стоун. Даже минувшей ночью было не очень правильно с моей стороны находиться настолько далеко от подопечной. А если бы что-то произошло?
Пьеро наблюдал за эмоциями девушки и прекрасно видел, как она переживает.
- Тебе нравится то, чем ты занимаешься?
Анна ответила не сразу.
- Естественно, это не предел моих мечтаний. Но Оливия любит меня как родную. Я могу не снимать жилье, так как мне разрешили занять гостевой домик. Мы живем в Калифорнии на побережье. Мечта для многих… Мне платят очень неплохие деньги и при этом основная моя работа – это просто находиться рядом и следить, чтобы у моей подопечной был здоровый вид и отличное настроение. Если вспомнить, как мне приходилось зарабатывать на жизнь всего несколько лет назад… Я слишком ценю, выпавший мне шанс, чтобы позволить себе так пренебрегать им… Поэтому все же лучше верни меня в гостиницу. Но сначала…
И обняв загорелые плечи и шею, девушка снова поцеловала Пьеро, но на этот раз не в кончик носа, а настоящим, глубоким и бесконечно нежным поцелуем в губы.
- Невозможно отказать себе в этом удовольствии, особенно понимая, что на территории города сделать так я уже не смогу, - с ноткой грусти добавила Анна, выпуская Бароне из объятий.
Когда Пьеро припарковал машину в квартале от гостиницы, вместо прощального поцелуя он лишь прикоснулся ладонью к своим губам, а затем послал девушке воздушный поцелуй. Анна улыбнулась, и в глазах ее молодой человек прочел чувство благодарности за понимание.
Когда девушка почти покинула машину, Бароне вдруг остановил ее, окликнув довольно резко.
- Постой! У меня же до сих пор нет твоего номера телефона для связи.
- Все вечером, - отмахнулась Анна. – А сейчас я уже и так страшно опаздываю. В пять на парковке!
И молодому человеку оставалось лишь наблюдать, как ее стройная фигурка исчезает за поворотом. Бросив беглый взгляд на приборную панель, где в том числе были и часы, Пьеро осознал, что до пяти вечера оставалась еще целая вечность, которую предстояло как-то пережить.