Хаос в голове монстра никак не давал ему собраться, представить образ для обращения – лишь синяя бабочка, плавно размахивающая крыльями, стояла в его голове, становясь все больше и больше, с каждой секундой. Он откинулся на стену, вцепившись руками в лицо, когда насекомое село на его пальцы и тишина воцарилась в черной голове. Его длинные неуклюжие руки превратились в кварц, как и остальное изогнувшееся тело, превратив его в обычную статую, каких девочка когда-то видела на картинках в книжках брата.
Маленькие ножки утопали во влажном иле, но девочка, пыхтя и убирая с лица непослушные пряди, села рядом с братом. Тонкие пальчики обхватили его лицо, с надеждой всматриваясь в сомкнутые веки. Ее сердце щемило, а воздух рывками вылетал из детских легких. Слезы стояли в светлых глазах, медленно возвращавших свой родной цвет.
– Братик, пожалуйста. Не уходи, не бросай меня.
Темные ресницы дрогнули, тяжело поднимаясь вверх. Крепкие объятия душили его, не давая вдохнуть свежий воздух, но Тоша лишь улыбался, обняв сестру в ответ.
– Испугалась? Признавайся, - улыбнулся мальчишка, вытирая грязные пятна на детских щечках.
– Обещай, что никогда меня не бросишь, - пробормотала Эн, уткнувшись в футболку брата.
– Обещая, птичка, я никогда тебя не брошу. Я всегда буду рядом, - серьезным голос ответил он. – Я люблю тебя, Эн, больше всего на свете.
– И я тебя люблю, сильно-сильно. Даже больше, чем ты меня!
– И даже больше, чем бабочек?
– Даже больше, чем бабочек, - передразнила малышка, когда ее глаза резко вспыхнули. – А ты поймаешь мне синего махаона?
– Синего махаона?
– Да, я его загадала, когда думала о тебе.
Тоша крепко обнял сестру, уткнувшись носом в мягкую макушку. Он сглотнул, и слезы сбежали по грязным щекам. «Мальчики не плачут. Нет. И я не плачу. Я просто очень испугался за нее».
– Идем, я поймаю тебе самую красивую бабочку на все-е-е-ем белом свете! Синего махаона.
***
Маленькая Анна открыла глаза, сильнее сжимая подушку. Она уже давно забралась под кровать, как делала это обычно. Мама снова будет ругаться с утра. Слезы отпечатались на наволочке, нежно поглаживаемой детскими пальчиками.
– Я тебя обязательно спасу, братик, - шептала она, закрыв глаза, глубже вдыхая родной запах, боясь потерять хотя бы каплю.
А вдруг его запах закончится? Вдруг мама постирает наволочку? Вдруг они все забудут о нем? Как она тогда его спасет? Как снова сможет вернуться в свою сказку?
Это была ее личная сказка.
Та сказочная страна, где добро обязательно побеждает зло, где брат всегда рядом, а Анна ничего не боится. Где ей не приходится втихаря пробираться в его комнату, чтобы снова увидеть этот сон, чтобы снова услышать его голос, увидеть эти родные серые глаза.
Глава 4
- Даже взмах крыльев бабочки в лесах Амазонки, может привести к торнадо в центре Москвы.
- Что?
- Да так, мысли вслух.
Михаил потушил окурок, усмехнувшись. Если бы он знал, что все так закрутится в его жизни, то забрал бы документы, попрощался со своей детской мечтой и ушел бы по стопам родителей в медицину.
Веселый стажер, едва сдавший последние экзамены, держал в руках серую папку, ожидая, когда его начальник, наконец-то, отпустит его на обеденный перерыв. И только капитан оттягивал время до последнего, унимая головную боль.
- Кинь папку на стол и свободен, - хриплый голос капитана нарушил тишину.
- Есть. Разрешите идти?
- Разрешаю.
Второй раз просить не требовалось. Стажер аккуратно уложил дело на стол и выскользнул в коридор, тихо прикрывая за собой дверь. Капитан покачал головой, раскуривая новую сигарету. Его голова гудела, словно после хорошей попойки, хотя на самом деле, он честно отоспал целых четыре часа – рекорд за последний месяц. Тяжело выдохнув, он затушил едва раскуренную сигарету, отставляя пепельницу в сторону.
- Ну что ж, бегай, не бегай, а пора разобраться в этой чертовщине, - пробормотал мужчина, устало выдохнув.
Грубые пальцы коснулись края папки, приоткрывая ее. Дело было древним, еще оформленное по стандартам двадцатилетней давности, но выглядело как новое – его так и не раскрыли, а затем просто закрыли за истечением срока давности.
На первой странице сжатым почерком была заполнена анкета пропавшего человека и прикреплена фотография, черно-белая, мальчишки девяти лет.
- Итак, Антон Догматов, давай-ка посмотрим, что же мы пропустили.
Уставшие серые глаза, с профессиональной внимательностью и скоростью, изучали короткие записи в деле мальчика.