Теплая улыбка коснулась мужских губ, а взгляд еще внимательнее всмотрелся в глаза собеседницы – все такие же чистые и яркие. Разве такие можно забыть?
– Ламантины? – кинул непринужденную фразу капитан, садясь за стол и, по привычке, потянувшись за сигаретами.
– Что?
– Знаете, я однажды ходил в цирк. Там показывали очень занятное представление, из-за которого я заработал вредное пристрастие к сигаретам и с десяток седых волос.
Глаза девушки на секунду сузились, но затем раскрылись, восторженно смотря на капитана.
– Да, огромный ламантин, красивый такой, мерцающий. Он еще падал с неба на поляну и я сильно испугалась. Меня тогда мальчик спас. Правда, ламантин оказался голографическим и даже если бы рухнул на меня, то не причинил бы вреда.
– Мальчик? – усмехнулся полицейский. – Мне тогда девятнадцать уже было. Я на второй курс перешел.
Лицо Анны в мгновение поменялось, а на щеках проступил румянец. Михаил снова улыбнулся, найдя одно общее воспоминание на двоих. Это было интересное чувство – ты не знаешь человека, но в тоже время уже давно знаком с ним.
Девушка чувствовала то же самое, но с легким наплывом романтики. Ведь он еще тогда ей казался красивым, а тут перед ней предстал широкоплечий мужчина, капитан полиции, проживший жизнь и имеющий конкретный багаж жизненного опыта. Правда, глаза все те же, задумчивые и спокойные, словно утренний туман над речной гладью.
Полицейская форма подчеркивала стать и служебную выправку, на шее и возле виска девушка заметила пару шрамов, а стоило ей поймать взгляд серых глаз, как она тут же уткнулась в свои руки, вновь чувствуя прилив крови к щекам. И снова ощущала себя глупо. Непривычно смущенной и наивной.
– Простите, – смущенно начала Анна, – неловко вышло.
– Все нормально. В конце концов, эти ламантины потом долго преследовали меня в кошмарах.
– Меня тоже, – тихо прошептала девушка. – Вы хотели узнать, что произошло в тот день на озере в котловане?
– Я хочу узнать, что Вы там видели, Анна.
Девушка вновь замолчала, но на этот раз просто собираясь с духом перед самым важным рассказом в ее жизни. Пригладив дрожащими пальцами волосы, она выдохнула и заговорила:
– Мне было пять лет. Выходные, родители не повели меня в садик, так что я провела весь день с братом. Мы часто ходили на то озеро. Оно было дальше остальных, но там всегда была теплая вода и редко были другие дети. Особенно старше. Антон всегда брал меня за руку и не отпускал до самого карьера. Говорил, что не даст мне потеряться. Озеро было не глубоким, все знали это.
- Вы знали, что до этого там пропадали дети?
Анна нахмурились, непроизвольно заправив непослушную кудряшку за ухо.
- Да. Мама с папой говорили что-то об этом. Но мы же были детьми, кто из нас верил, что может что-то произойти? В тот день было жарко и душно, до сих помню запах в том месте.
Анна сглотнула, во рту пересохло, но она уже сделала первый шаг по этой дорожке и не хотела останавливаться и отступать. Хотя бы ради брата.
- Антон сказал, чтобы я не заходила в воду, пока он не принесет нашу доску, которую мы прятали среди валунов. Там лежали ещё игральные карты, которые мы стащили у маминой подруги, когда она приходила в гости. Детям их не продавали, а мы очень хотели поиграть в них. Получалось так себе, но нам нравилось чувствовать себя взрослыми. Все было как обычно, я сидела на берегу, дожидаясь Антона, и рисовала солнышко на берегу, когда волна слизала мой рисунок…
Анна подняла глаза на Михаила, опасаясь увидеть в его глазах насмешку, неверие в эти бредни. Ну, какие к черту волны на котлованных озёрах! Но Михаил задумчиво смотрел на собеседницу, зная, о чем она говорит. Он уже слышал, как некоторые местные старожилы роняли эти фразы, про волны на совершенно спокойном озере. В полный штиль.
- Я не обратила на это тогда внимание, но и второй рисунок, облачко, то же смыло волной. А потом...
Анна закрыла глаза, усмехнувшись. Она чувствовала, как слезы подступили к глазам, но не от горечи воспоминаний, а от отчаяния, что ее снова посчитают сумасшедшей.
- Анна?
- Я слышала, как незнакомый голос шептал из воды. Едва слышно. Он пел песню, я не понимала ее, пока он не позвал меня по имени. Озеро знало мое имя...
Тишина повисла в кабинете. Тяжелая, гнетущая тишина, которая требовала места и разрывала мысли двух людей в небольшой комнате. Миша закурил, бросив фильтр в пепельницу. Зажигалка слишком громко легка на стол. Пальцы свободной руки открыли выдвижной ящик, доставая бутылку коньяка. Глухой стук, высокий звон стекла - два граненных стакана дополнили общество крепкого спиртного.