Анна подняла на капитана глаза – ярко-голубые и блестящие, из-за слез и алкоголя, обрамленные слипшимися из-за рыданий черными ресницами.
- … я больше ни разу не приходила на озеро. Ни разу, за эти гребаные девятнадцать лет.
Капитан потянулся за Мальборо, но передумал, взъерошив пальцами волосы на голове. Он ожидал всего, что угодно. Даже гребаных инопланетян на тарелках, летающих коров и гуманоидов, но не реального монстра, о котором не однократно судачили самые древние жители города.
- Анна, ты можешь описать это чудовище? Каким оно было?
- Ну, - девушка глубоко вдохнула, потирая пальцами между бровей и зажмурившись, - оно было очень высоким и словно из древесины. Все было покрыто какой-то склизкой субстанцией, местами торчали водоросли и еще что-то, какие-то наросты. Длинные, худые руки, как средних размеров ветви у деревьев. Большие черные глаза, без белков и зрачков. Просто огромные черные дыры. И еще, у него не было рта и носа. Только складки и извилины, как… как, кора старого дерева.
Миша кивнул, закрыв пачку Мальборо и убирая сигареты в нагрудный карман. Анна запаниковала, не понимая его действий, но ей почему-то очень захотелось уйти. Просто уйти и закрыться в комнате. В конце концов, она это заслужила.
Девушка встала, поправляя платье. Она и не заметила, как за окном стемнело. Капитан закрыл стол, куда предварительно вернул бутылку с остатками коньяка. Девушка молча наблюдала за тем, как мужчина закрывал окно. И ее недоуменный взгляд не остался не замеченным.
- Я думаю, что нам надо будет еще раз пересмотреть дело. Может, я даже съезжу на это озеро. Нам надо разобраться с этим, в конце концов. А пока что, я отвезу тебя домой.
- Не стоит, я дойду, - нервно улыбнулась Анна, хотя уже ощущала легкое головокружение.
«Черт, кто-то будет вместо сна петь дифирамбы унитазу», мелькнула мысль в ее голове, когда полицейский открыл перед девушкой дверь, пропуская ее вперед в коридор опустевшего розыскного отдела. Ключ щелкнул в замочной скважине, и они двинулись в направлении выхода.
- А что, если бы ты могла изменить это? – неожиданно спросил капитан.
- Что?
- Ну, знаешь, вернуться в прошлое, в тот день и все изменить?
- Нет, такого не бывает, – улыбнулась Анна, поправляя упрямую прядь волос. – Как нам говорили в церкви: «пути Господни неисповедимы». И возможно, это правильно. Ведь если бы мы оба остались на том озере, то Вы бы никогда не узнали об этой истории, не стали бы копаться, пытаясь остановить эту чертовщ…
Девушка, потерявшая последнюю ступеньку, практически рухнула на полицейского, уткнувшись носом в его грудь. Ее маленькое, как у птички, сердце замерло, а дыхание перехватило. Она чувствовала запах его одежды, ощущала тепло его кожи, даже могла услышать сильное биение сердца капитана. Румянец вспыхнул на ее щеках, когда мужчина аккуратно поставил ее на ноги, придерживая за плечи.
- Цела?
- Да, все хорошо. Я хотела сказать, что нельзя изменить прошлое, не навредив будущему. Так говорил один математик, Эдвард Лоренц, если не ошибаюсь. Не слышали: «Даже взмах крыльев бабочки в лесах Амазонки, может привести к торнадо в центре Москвы».
Анна аккуратно отстранилась, смущенно улыбнувшись. Капитан усмехнулся, наблюдая, как девушка поспешно ретируется.
- Математик? Значит педагогический факультет? – крикнул ей Миша, улыбаясь.
- Неа, литературный!
Девушка махнула рукой и быстрыми шагами исчезла в сумерках. А Миша стоял возле машины, продолжая улыбаться. Вот так вот, она тихо зашла в его кабинет, рассказала свою историю, поплакала и вышла. Вышла, прихватив его сердце с собой.
Его взгляд поднялся к уже ночному небу. Он давно не видел звезд, давно не думал о них, все время, забываясь в работе и отчетах. Выдохнув в прохладное ночное небо, он достал сигарету из нагрудного кармана и прошептал:
- Даже взмах крыльев бабочки в лесах Амазонки, может привести к торнадо в центре Москвы.
Глава 5
Ее сердце, словно у маленького жаворонка, стучало в груди, заставляя пульсировать ком в горле. Черные, как бездна, глаза, не мигая, смотрели на девушку.
- Анна, скажи, ты ведь уже догадалась, кто мы?
Девушка неуверенно кивнула, шмыгнув носом. Бежать или изворачиваться она уже не могла, так что можно расслабиться и, наконец, получить ответы на вопросы, изводившие ее девятнадцать лет. Получить ответ от того, благодаря кому развалилась ее семья, ее жизнь.
- Умная девочка, - прошипел голос, склонив голову на бок, - но зная имя, можешь ли ты рассказать мне, кто мы есть?