- Вас называют «айшии», имеете связь с японской...
- Да, Анна, верно, - усмехнулся шипящий голос, - но я спрашиваю о другом. Знаешь ли ты, какова наша сущность? Откуда мы пришли на вашу пропащую планету?
Отрицательно кивнув, девушка вцепилась в края футболки. Длинная, деформированная ладонь протянула ту самую тетрадь, которая привела ее в эту комнату. Черная древесная кожа, покрытая мхом и засохшими водорослями, местами лопнувшая, образовывала выступающие борозды.
Пальцы Анны, стараясь не коснуться руки чудовища, приняли тетрадь, внимательно осматривая ее в косом луче света.
- Открывай ее, Анна, смелее.
Недавно заживший ноготь поддел первую страничку, раскрывая перед глазами клетчатое поле. На сероватом листе бумаги на нее смотрела пара реалистично изображённых глаз.
Черные, лишенные белков, глаза смотрел на читателя тетради. Ниже, чья-то рука изобразила еще одна пару, но уже других глаз – в окружении белков на тебя взирали по два зрачка на каждом глазном яблоке. Четкие линии сменялись смазанными пятнами чернил, словно автор пытался вложить в свое творение нечто большее.
Непонимание, сменялось смутными воспоминаниями из снов. Тупая боль расползалась по затылку, заставляя девушку зажмуриться, когда тяжелые, туманные образы всплывали в ее памяти, словно что-то долгое время было скрыто от ее сознания.
- Очень давно, когда человек ещё даже не возник в мыслях Матери-Вселенной, на вашу планету спустились мы. Тогда нас было больше, тела наши не были твёрдыми и тяжёлыми, а сила распространялась на сотни километров. Если я хотел пищи, я просто находил жертву ментально, призывая ее, и она добровольно, своими ножками, шла мне на обед.
Но мы были слишком амбициозные, слишком гордые, стремились пожрать большее и, в конце концов, начали уничтожать друг друга, в попытках расширить охотничьи угодья.
Я видел, как меняется ваша планета, как рождаются первые динозавры и как умирает последний из них. Я видел, как возвышается человек над другими хищниками, но он все ещё не имел силы над нами. Мы были поистине довольны. Животные не имеют такие острых чувств, таких сочных эмоций. Мы словно тысячелетиями сидели на пресной воде и хлебе, и тут нам был приготовлен и поднесен на блюде изысканный нежный стейк.
Анна смотрела на тетрадь, широко раскрытыми глазами, закусив щеку, чтобы не так была заметна нервная дрожь, от порабощающего ее страха. Тем временем голос, изливающийся из коридорного мрака, продолжал свое повествование:
- Люди догадывались о нас, давали нам имена, вписывали в религии. Например, Библейские Левиафаны - это мы, пожирающие все, до чего дотягивается наш длинный язык. Черные, пораженные злобой и ненавистью к любым живым формам. Я потомок этой ветви айшии. Дальше, Индуистские Пишачи - их изображали с темными лицами, выпирающими венами и выпученными красными глазами, жаждущими человеческой плоти. Они извращены в своих вкусах, предпочитают, что жертва еще трепыхалась, когда они вырывают когтями поджелудочную железу, для них это деликатес.
Ракшасы - самые прожорливые из нашего рода на территории Индокитая, их боятся, пугают ими местных детишек, хотя всего тысячу лет назад сами приносили себя в жертву, что они подарили им сладостные сны. Прекрасное время было, никаких попыток уничтожить и изгнать нас, регулярное питание и тотальная власть. Нас боялись и уважали, мы создавали отдельные религии, которым следовали тысячи людей.
А наши сестры владели гораздо более изощрённой техникой, чем можно даже подумать. Например, Веталы - призрачные существа из индуистской мифологии. Да, так их представляли в легендах, хотя телесная форма у них была, правда, они редко пользовались своим истинным обликом. Наша сестра обращалась в тело погибшего члена семьи, возвращалась в родной дом и, когда все засыпали, пожирала всю семью, оставляя только потроха. У них была странная черта, они не ели печень, оставляя ее на постели своей жертвы.
В Японии сестры до сих пор мирно пользуются своими умениями. Их называют "Йорогумо", в переводе, «кровожадный монстр». Большинство легенд описывают этих айшии, как огромных пауков, принимающих форму очень привлекательных женщин, которые соблазняли мужчин, завлекая их к себе в логово и пожирая.
Чудище замолчало, не сводя взгляда с бледной и едва живой девушки. Ее пальцы крепко вцепились в раскрытую тетрадь, пока девушка с ужасом смотрела на трехголового змея, покрытого острой, как лезвия чешуей. На длинных клыках скопилась зеленая пена, оставшаяся от разорванных жертв. Кроваво-алые глаза, со всех трёх голов злобно смотрели на изогнувшиеся в муках тела людей, уже не в силах выбраться из больших чугунных котлов, установленных в ногах чудища.