Опасаясь, что вода снова затащит ее в пучину, Анна выскользнула из проклятой ванны, покрываясь мурашками от холодного воздуха и первородного страха – страха смерти. Дрожащие пальцы вцепились в лицо, убирая мокрые волосы и остатки липких черных ниточек. Ей казалось, что они были даже во рту, в ее пищеводе и желудке, шевелясь и карабкаясь вверх, желая склеить ее легкие и бронхи, желая убить ее.
Юноша стоял над ней, терпеливо ожидая, пока девушка возьмет себя в руки и он перейдет к следующему этапу — порабощение.
Склонив голову набок, он внимательно рассматривал эти тонкие изящные пальцы, узкие ладони, хрупкую фигурку и маленькое личико с большими, невинно голубыми глазами. Она была настолько беззащитной, что любому человеку невольно хотелось ее защитить. Будь она одной из них, то питалась бы вдоволь, стоило бы ей только взмахнуть своими темными ресницами.
Закусив нижнюю губу, девушка попыталась встать на ноги, подавляя истерические крики внутри себя. Горло и легкие словно пылали изнутри, а желудок болел после пустой спазмирующей рвоты. Дыхание, как и маленькое сердце, никак не хотели успокоиться, позволить отдышаться от сумасшедшей действительности.
Но это все отступало на задний план, когда она смотрела на монстра. Она видела своего брата, ухмыляющегося, с черными дырами вместо глаз и совершенным безразличием.
Всю жизнь, все это время она каждую ночь засыпала с мыслями, что рано или поздно, но найдет его. Докажет и матери, и бросившему их отцу, что Тоша жив! Что маленькая Анна не врала, и дело действительно в монстре. А тут вроде как за что боролась, на то и напоролась.
- Идем, ты переоденешься перед следующим этапом.
Анна с недоверием отступила назад, но столкнулась с новой проблемой. Умом она делала шаг от монстра, но тело стало ватным, едва отвечая на приказы мозга и движения своей хозяйки. От удивления ее рот приоткрылся, а испуганные глаза впились в фигуру перед собой.
– Анна, Анна, Анна… Ты же умная девочка, не разочаровывай меня. Я ждал твоего возвращения девятнадцать лет, мы так давно знакомы, а ты так себя ведешь.
Антон протянул девушке белый бесформенный балахон, не дернув ни одной мышцей лица. На поврежденной руке уже образовался рубец, а черные линии крови впитывались в кожу чудовища.
— Ты не хочешь выйти?
— Мне это вне необходимости.
— Я переоденусь.
— Да брось, Анна. Я сожру твою душу, выложив внутренности на стол. Ты думаешь, твоя нагота будет смущать меня?
Анна побелела, понимая, что такие простые и лёгкие слова в его устах слова, словно брошенные не взначай - это разворачивающаяся картина ее смерти.
— Ты, вообще-то, сидишь в теле моего брата, - прошептала девушка, скидывая мокрые бретельки с плеч.
— Раз уж я заговорила, то тебе не интересно, как долго я сижу в тельце твоего брата?
Ловким движением, поборов трясущиеся руки, девушка накинула платье на плечи, прикрывая верхнюю часть тела, чтобы как можно менее заметно стянуть мокрый балахон.
— Я не хочу знать. Я верю, что мой брат не убил бы меня. А значит, что ты - не он.
— Милая, наивная Эн-ни, ты действительно думаешь, что бывают сказки со счастливым концом?
— Разве плохо, что добро побеждает зло? Так будет всегда, и ты тоже рано или поздно умрешь.
— Хм, это интересная мысль. Ведь твой брат, прежде чем отдать свою душу, сказал мне то же самое.
— Что?
— Если бы ты знала, как красива была его душа. Как она сияла, переливаясь в лучах обеденного солнышка.
— Замолчи!
— Ты знаешь, что твой брат был в котловане за две недели до того злополучного дня?
Анна молчала, вцепившись руками в мокрую ткань. Она не знала, никак не могла знать, что брат мог быть там раньше. Ведь именно вместе с ним они открыли это озеро.
— Ты лжешь, — фыркнула Анна, разжав ладони, и мокрая ткань со шлепком упала на грязный кафель. — Мы пришли на озеро впервые вместе.
— Наивная Анна, вот только, кто ему рассказал об этом озере, а? Ты никогда не задумывалась, почему вы ходили на самое дальнее озеро, стоявшее ото всех в стороне? И почему твой брат, который так опекал тебя, привел в проклятое место без взрослых или других друзей?
Анна смотрела в глаза монстра, словно надеясь увидеть там ответы, но вместо этого проваливалась в бездонный мрак, пустой и холодный, как и то проклятое котлованное озеро. Девушка сжала кулаки, но в голове панически бегала мысль — «почему я никогда не задавала себе эти вопросы? Почему?»