Антон придвинул к девушке первое блюдо. Анна опустила на него глаза, сцепив зубы и медленно выдохнув через нос. Язык прилип к небу, а в животе все закрутили в узел, пульсирующий болью.
— Вот это, традиционное блюдо японских сестер, Йорогумо. Мужчины давным давно пресытили их, но для остальных они с радостью готовят "Айоркнах". Для этого нужна всего лишь простата и яички вашей особи мужского пола. Они вскрывают живот мужчины своим когтями, медленно извлекая внутренности. Для большей насыщенности вкуса, жертва должна быть живой.
Затем они оборачивают их в лоскуты широкой мышцы спины и хранят в морской воде. Она наиболее соленая, придает пикантные нотки послевкусию. Кстати, среди нас ходят слухи, что после поедания этого блюда, ты можешь дольше сохранять облик, в который ты переродился.
Второе блюдо оказалось всего в полуметре от девушки, тут же ударив в нос запахом протухших потрохов. Антон усмехнулся, всматриваясь в блюдо.
— Знаешь, у всех разные вкусы. Я вот, например, не очень люблю это блюдо. Да, приходилось лакомиться пару раз, чтобы Ракшасы не ввязались с тобой в драку. Их беда - слишком большая вспыльчивость. Поэтому их и осталось так мало. Блюдо называется "Сарвай-Тай". Они ловят супружескую пару, прямо в первую брачную ночь, которая должна проходить ровно за неделю до Баарвэйха. Потом они вырывают молодоженам языки и глаза, пожирая самые лакомые кусочки прямо на месте. Остальное закапывают, хорошенько посыпав семенами дурмана и конопли. Так мясо, пусть и подпорченное, приобретает необычный привкус, а после трапезы не мучает тошнота и головная боль.
Кстати, в ход идет не все тело. Они используют только желудок новоиспеченной жены, печень и селезёнку супруга, а мозг сваливают в единую чашу и мнут руками, делая гарнир. Единственное, что меня радует в их кухне, так это множественное применение мозгов. Там можно найти самые разные варианты, начиная от пропитанного потом и желчью костного мозга, до рагу из кожи и наполовину переведенной поджелудочной железы с добавлением жаренных шариков из спинного мозга.
Антон отодвинул блюдо в сторону, приближая третий деликатес с кухни монстров мира.
— А это блюдо из кухни старых добрых Левиафанов.
Анна перевела взгляд на пустую тарелку с несколькими каплями черной крови. Взгляд помутневших голубых глаз поднялся на юношу.
— Мы самые прожорливые и быстрые существа, Анна. И мы съедаем все, до чего можем дотянуться. Поэтому, у нас нет определенного блюда. Если ты зайдешь в наш клубный домик и попросишь угощение от левиафана, то сама станешь едой.
Антон засмеялся, вскинув голову к потолку. По его шее пробежали черные полосы, тут же утонувшие в волнистых волосах. Новая волна мурашек пробежала по коже девушки, заставляя желудок еще сильнее вжаться в позвоночник.
— Наше лакомство не положишь на тарелку, Анна. Человеческая душа слишком быстро норовит сбежать, выскользнуть из тела. Это ваша проблема, заставившая нас много веков назад разработать ритуал, позволяющий удерживать душу в теле чуть дольше, привязать ее к вам.
— А до этого? - еле слышно выдавила из себя девушка.
— Мы вскрывали грудную клетку человека зубами, пока он кричал, вгрызаясь в сердце клыками и высасывая душу. Но от страха и ужаса она становилась горькой, неприятное такое ощущение.
— А так, значит, самое-то, - шумно дыша, Анна отвернулась от айшии.
— Это полная анестезия для вас, милая Эн. Пройдя все три ритуала, ты становишься совершенно бесстрашной. Тебе все по плечу. Даже я, в своем истинном обличии не буду вызывать у тебя жуткого страха и трепета. А душа, наполненная волшебный морфием моей крови, легко, словно скорлупка с правильного сваренного яйца, сползает с ваших костей и мышц.
Она остается сладкой и теплой, словно самое нежное молоко в вашем мире. Вы не цените душу, не видите ее прелести и радости, обладать ею. Вы можете создать любое чувство внутри себя, взрастить его и любоваться им, но вместо этого вы погружаетесь в депрессию, уныние.
Ты не замечала, что люди, как будто сереют, когда ведут праздный образ жизни? Их души покрываются таким слоем пыли и забвения, что мы потом неделями не можем нормально питаться, ощущая противный привкус во рту. И если вы не цените себя, Анна, то, что плохого в том, что мы чистим вашу планету?
Анна резко повернулась к нему, чтобы возразить, когда перед ее лицом возникло последнее блюдо. Антон широко улыбался, слегка наклонив тарелку на встречу своей гостье.
— Вы убиваете детей, пожираете их души, — прошептала Анна, подавляя желание коснуться блюда руками. — Это преступление…