Со временем, я совершенно перестал принимать форму живого существа и не покидал свое озеро, ведь этого не требовалось. Так было до тех пор, пока я не решил найти тебя в твоем учебном заведении. Мне нужно было воссоздать тело незнакомца, его запах, чтобы ты поверила ему, доверилась незнакомому человеку. Лицо, которое казалось тебе таким знакомым и загадочным, которое так притягивало твой любопытный взгляд, это кропотливый труд художника-скульптура, создавшего пред тобой образ твоего брата спустя двадцать лет.
Монстр аккуратно извлёк бордовый венец из вечно живых виноградных листьев, соединённых друг с другом замысловатым плетением. Длинные пальцы аккуратно, едва дыша, возложили венец на копну русо-рыжих волос, едва колышимых легкими порывами теплого ветра. Анне хотелось спать.
- Ну вот, Анна. Теперь, ты готова.
Его изуродованные пальцы коснулись ее нежных теплых ладоней, спокойно покоящихся вдоль обездвиженного тела, сложив их на груди, словно перед молитвой. Он ощущал, как жизнь и безмерная любовь плещется в ее теле. Вот только, в предыдущий раз, было единое, всеобъемлющее чувство любви к брату, а сейчас это чувство словно разделилось.
Айшии нахмурился, пытаясь найти черту, разделяющие эти два состояния, но она была едва уловимая, перетекающая из одной любви в другую. Сердце Анны было влюбленно, так трепетно и нежно, как можно любить первые весенние цветы, полные жизни, полные тепла. И это только сильнее пробудило голод левиафана, ведь ощутить истинную, чистую и бескорыстную любовь, пожирая душу человека практически невозможно.
- Анна, - шепнул голос, - хочешь ли ты, знать ответ на свой последний вопрос?
Слезы стояли в голубых глазах, но тело не трясло, не покрывало мурашками – оно уже не принадлежало Анне. Только глаза все еще могли рассказать о том, что на самом деле творилось внутри маленького хрупкого тельца.
Она знала, что умрет. Знала, что никогда больше не увидит таких реальных и дорогих ее памяти снов о Тоше. Не окунется в свою любимую сказку, где добро вновь побеждает зло. Что больше не услышит слегка хрипловатый мужской голос, уточняющий какие у нее планы на вечер, чтобы притащить ей букет цветов и небольшой томик Ницше. Она никогда не скажет ему, как влюбилась в его запах и серые уставшие глаза.
Тело Анны упало в воду, поглощаемое холодными волнами. Они проникали в нос и рот, заползая влажными щупальцами в горло и легкие, выдавливая последние капли кислорода из уставшего тела. Белая дымка пробежала перед глазами Анны, когда прошлое яркими красками засияло перед взором.
Айшии показывал ей тот день. День, который навсегда стал ее кошмаром.
Глава 9
Солнечный день. Лучи играли на водной глади темного озера, покрытого легкой рябью. Девочка склонила голову на бок, всматриваясь в легкие волны, облизывающие пальчики ее стоп. Русо-рыжие кудряшки покачивались при каждом повороте головы озорной девчушки, а руки теребили подол клетчатого платья, пока детский взгляд бродил по пенящимся вершинам миниатюрных волн.
Брат запретил ей купаться, предупредив не подходить к воде. Он всегда так говорил, когда уходил за их скромными запасами в тайнике: деревянная доска, неполная колода игральных карт, небольшая коллекция металлических крышечек, сходивших за фишки и пара-тройка кусочков белого мела, которым они выводили свой счет в игре.
Вода вновь коснулась худеньких ножек, заставляя песок танцевать изящными завихрениями рядом со стопами. Звонкий смешок сорвался с детских губ, а руки убирали непослушные пряди с лица. Анне все казалось волшебным, магическим – только дети видят наш мир таким, чистым и невинным, сотканным из тончайших нитей мироздания.
Ласковый и нежный, словно переливы колокольчиков, голос разносился по котловану, мягко убаюкивая мир вокруг:
— Птички пели песню мне,
Целый день дилень-дилень,
Ловко сказку рассказал,
Вечный сон им пожелал.
Девочка смотрела в темно-серую воду, аккуратно обволакивающую щиколотки и вновь отступая.
— Эн-ни…
Анна подняла глаза, осмотревшись по сторонам. Антон все еще не вернулся, а голос продолжал ласково напевать свою песенку:
— Спят зайчата, спят бельчата,
Спит занудливый сурок.
Только Эн не спит никак,
Вертит носом только так.
Анну переполняло любопытство. Ведь в сказках, которые она так любила слушать вечерами, все приключения начинаются именно так, с волшебства.
— Откуда ты знаешь, как меня зовут?
В воде мелькнуло что-то темное и совсем небольшое, и малышка, склонив голову на бок, всматривалась в водную гладь.