Он улыбнулся, смущенно протягивая ей руку, и с теплом смотря в ярко-голубые глаза. «Мой милый Тоша» — мелькнула короткая мысль в ее спутанном сознании, проваливающемся в сон.
Анна расслабилась, позволяя черной воде утаскивать ее тело все глубже и глубже. Сквозь пелену заклятья и воды, она уже не слышала тихий шепот айшии:
- Ты вошла в меня сама,
Бросив берега края.
И теперь душа твоя,
Будет пищей для меня.
Детский смех звучит так звонко,
А эмоций через край,
Будет сыт теперь Ягова,
Будешь ты теперь мертва.
Крепкие, огрубевшие за годы курения и службы пальцы сомкнулись на запястье, грубо и без промедления вырывая женское тело из воды. Но, вместо красивого спасения, мужчину мощной волной вышвырнуло на берег, протащив по мелким камням двадцать метров.
Миша потряс головой, возвращая горизонт на привычное место, прорычав:
- Чертов айш-как-там-тебя!
Сердце, участившись, отстукивало положенные удары. Мокрые волосы прилипли ко лбу, а из легких вырывался саднивший горло кашель. Поднявшись на ноги, капитан снова ринулся в воду.
Озеро, взрываясь волнами и пеной противилось, замедляя незваного гостя. Словно кисель, темный водный пласт обхватывал крепкие ноги, не давая мужчине пробраться к мелькающей под водой белой ткани сарафана.
Если бы Михаил знал, сколько самоотверженности и смелости сидит в его сердце, то, возможно, даже бы удивился. Но это видел только айшии.
Монстр уже давно сбросил человеческое тело, стремительно поднимался со дна, чтобы принять свой истинный облик. Ему надо напугать чужака, обезвредить и пожрать его душу. Айшии понимал, что не может контролировать их всех – взрослые, лишенные дикого страха перед ним – все это значительно усложняло задачу.
А еще, внутренне чутье подсказывало, что битва будет не в его пользу. Все складывалось против айшии.
Ведь теперь их было трое. Три души, связанных между собой и желавших его гибели.
Полицейский нырнул с головой в темную жижу, решив сменить тактику. Преодолевая сопротивление, он приблизился к удаляющемуся в пучине женскому телу. Глаза были закрыты, а мертвенно-бледные губы загадочно растянулись в улыбке. Темные локоны длинных волос колыхались на незримом течение, а от украшавших голову бордовых листьев расплывались кроваво-красные струйки.
Сдернув рукой ритуальный венец и крепко обхватив руками талию девушки, капитан попытался поднять ее вверх к спасительному кислороду. Но их словно прикололи на одно место.
Стиснув зубы, он снова потянул девушку за собой, но ее тело осталось недвижимым. Мысли с космической скоростью летали у него в голове, выбирая правильный ход действий. Он окинул взглядом безжизненное тело Анны, покачивающееся на его руках.
Нет, он не сдастся.
Он вытащит ее из этого дерьма, а потом даст по первое число за то, что она влезла во все это без него. Видимо никто не учил ее брать трубку во время, с первого раза, когда он звонит. Сделай Анна это и он бы не пытался вытащить ее со дна чертового котлована, когда за ними охотиться порождение древних легенд и кровавых мифов.
Напряженные до предела мышцы выступили из-под промокшей служебной рубашки, горя, словно внутри растекается пламя. Миша ощущал, как натянулись сухожилия, как остатки кислорода вот-вот вырвутся из легких, маленькими пузырьками отправляясь вверх, к поверхности.
Легкий холодок пробежал по его рукам, лишая боли и напряжения, словно обволакивая в анестезирующий кокон. Он чувствовал, как это ощущение прокатывается по его телу, касаясь кончиков пальцев, удерживающих бессознательное тело.
Рывок.
Айшии уже был слишком близко. Его цепкие деформированные пальцы вцепились в плечи и торс капитана, затаскивая его на середину. Мужские ладони соскользнули с тела девушки, стремительно отдаляясь от нее.
Анна раскрыла глаза, кинув затуманенный взгляд на капитана, заставив весь запас кислорода стремительно покинуть его легкие. Ему показалось, да, ему померещилось.
Белые глаза.
«Повернись…»
Шепоток пролетел среди хаоса мыслей, тут же заставив все замереть. Это был чужой голос, рожденный не в его голове и не его фантазией. Капитан резко обернулся, практически прижатый к груди чудовища. За черной, испещренной бороздами и морщинами грудью, сверкало холодное металлическое лезвие. И полицейскому не нужно было повторять дважды.