Так, значит, помочь им, женщинам, ежедневно рискующим жизнью, чтобы заботиться об узниках? Разве Анна станет спорить? Нет, конечно. И хотя утром у нее снова ужасно болела голова, она помогает Марго разбирать рецепты для «Пектакона». Скукота. Лучше бы позаниматься французским или английским. Почитать биографию Екатерины Великой. Сыграть в карты или поддразнить Петера: оказалось вдруг, что он не такой уж болван, и улыбка приятная. Только бумажная скучная возня, но и то — не смотреть же на грызню взрослых. Мать и госпожа ван Пеле снова воюют из-за того, что кто-то неаккуратно обращался с чьей-то посудой и теперь там трещина.
— Как думаешь, Петер симпатичный? — спрашивает Анна. Она приняла решение задавать эти вопросы лениво-любопытным тоном, как будто ответ совершенно не интересует. Как думаешь, луна правда сделана из зеленого сыра? Как думаешь, Петер ван Пеле симпатичный?
— Симпатичный? — Марго слегка встряхивает головой. — Ну, он недурен. И сильный, это точно, — отвечает она.
— Но он ведь… особенный, не замечала?
— Думаю, стеснительный. — Марго скрепляет пачку бумаг. Щелк-щелк степлера ставит точку после ее фразы. — Но почему ты спрашиваешь мое мнение?
Взгляд искоса.
— Почему? А почему бы нет?
— Ну, не знаю. Это же тебе он нравится, так?
Анна застывает на месте.
— Ты это о чем?
— О том, что он тебе нравится.
— Я такого не говорила!
— Перестань. Это и так видно.
Анна сглатывает комок: она чуть не в панике. Неужели она себя выдала?
— Я всего-то хотела знать, всего-то спросила, видишь ли ты в нем что-нибудь особенное?
— Ну, вижу. Как и в тебе, — ухмыляется Марго.
— Ха-ха, — ехидничает Анна. — Какая у меня остроумная сестричка?
— И да, я считаю его привлекательным. Необычным, да.
Минутная тишина. Анна вертит стопкой накладных.
— Так ты не интересуешься?
— Чем не интересуюсь?
— Будто не понимаешь. — Анна берет степлер и — щелк! — соединяет листы в уголке. — Петером.
При этих словах Марго поправляет очки, держась пальцами за края оправы, обдумывая ответ.
— Ну, раз уж ты об этом заговорила, он — единственный доступный нам мальчик…
Анна, упавшим голосом:
— Издеваешься?
— П-ф-ф. Конечно, издеваюсь! Как я могу интересоваться Петером ван Пелсом! Он на год моложе меня!
— И что?
— Да то, что девушка не должна быть старше парня. Это не годится.
— Но девушка может быть моложе парня. Ты это хочешь сказать?
— О, Анна, ради Бога. Имено это я и говорю. Я тебе разрешила.
— Я не просила твоего разрешения. Разрешила что?
— Заигрывать с Петером, если хочешь.
Айна изображает интерес к бумагам в своих руках.
— Мама говорит, что воспитанной девице не подобает заигрывать с мальчиками.
Марго хмурится:
— С каких пор ты вдруг стала прислушиваться к маме? И вообще обращать внимание на кого-нибудь и на чье-либо мнение, кроме себя и собственного мнения?
Анна тоже хмурится. Она все еще притворяется, что разбирает бумаги, но на ее глаза набегают слезы.
— Ты меня обидела, — говорит она. Марго смущенно поднимает взгляд. — Знаешь, я не бесчувственная, Марго. Всем нравится думать, что так и есть, но это не так.
Марго светлеет лицом.
— Мне очень жаль, — просто говорит она Анне. — Ты права. Это может обидеть.
Анна пожимает плечами и вытирает слезы.
— Ладно. Сменим тему, если не возражаешь.
— Как хочешь. — Марго встает и роется в картотеке.
— Я много думала над тем, что буду делать, когда кончится война, — заявляет Анна. — И решила, чем займусь.
Марго, не поднимая взгляд от шкафчика с картотекой:
— Ну и?
— И решила, — повторяет Анна.
— Итак, — Марго рассматривает бумагу в своих руках и засовывает ее на место. — Поведай нам великий секрет.
— Я хочу стать знаменитой писательницей.
Взгляд искоса.
— Знаменитой писательницей? — повторяет сестра.
— Думаешь, я шучу?
— Думаю, ты в своем репертуаре. — Тишина. Марго закрывает шкафчик. — Так что именно?