Со стороны спальни практически сразу послышалось неторопливое цоканье массивных коготков и спустя пару секунд в проходе появилась волчья морда. Лениво зевнув своей жуткой пастью с длиннющим иглоообразным языком он уставился на меня, ощущая мой яростный интерес к данной теме.
Да, в последнее время наша связь сильно окрепла и для понимания слова почти не требовались. Каждый из нас практически на физическом уровне ощущал порывы своего второго «я».
— В общем, как будет время зайдите ко мне. Каких-то серьезных успехов в ее изучении я не достиг, но кое-что интересное все же нашел.
Сон сняло, как рукой. Кипящий чайник легонечко пискнул, говоря о завершении заложенного в нем процесса, выбрасывая в воздух струю белого пара. Несколько секунд я просто смотрел как его клубы, закручиваясь спиралевидными кольцами, исчезают в пространстве сравнявшись с ним в температуре. В голове снова образовался вакуум обволакивающий единственную в ней мысль. Тайна этой проклятой сферы просто не давала мне покоя.
— Кто это был? — послышался в тишине нежный голос моей Ланы. Окутанная белой простыней ползущей за ней по полу она уже стояла в подходе, прислонившись к одной из стен. Прикрыв ротик ладошкой она мило зевнула.
— Профессор, как я понял, он признал свое частичное поражение в области изучения сферы. Может ещё раз с тобой попробуем? — я подмигнул ей с улыбкой. — Она на тебя явно реагирует сильнее, чем на меня.
— Ни за что! — наотрез отказалась девушка и надула губки. В своих попытках исследования я экспериментировал и с ней тоже. Особого эффекта так и не добился, но, когда Лана касалась ее рукой, ей сразу становилось не по себе, а тело словно лишалось жизненных сил. — Даже не думай ко мне лезть с этой дрянью!
— Ну нет, так нет, — легко согласился я. Всё-таки мучать ее не хотелось. — Может чаю?
Лана молча махнула на меня рукой и отправилась обратно в сторону кровати. Немного подумав, к такому же решению пришел и я.
Сон в руку не шел. Темнота и тишина окружающего мира никак не могла помочь мне успокоиться и окончательно закрыть глаза. Я все время ворочался в поисках удобного положения, поскрипывая кроватью, на некоторые из моих движений раздавались лёгкие ругательства девушки, но замерев секунд на десять я снова начинал слышать ее спокойное сопение.
Иногда я проваливался в тягучую дремоту. Мозг переходя в быструю фазу сна начинал пестрить образами и картинами формирующимися в моем сознании, но едва погрузившись в них, связь с ними грубо разрывалась, снова выбрасывая меня в реальный мир.
За несколько часов я видел многое: рушащиеся города, стихийные бедствия, тихие спокойные миры пестрящие зеленью и цветами. Их было десятки, может сотни и даже не смотря на кардинальную разницы каждого все слились в непрерывный неразборчивый поток информации. И лишь один из обрывков сна четко впечатался в мою голову. Он был странный и почему-то немного пугающий, тревожный, хотя вокруг была просто немая пустота.
Я оказался в бескрайнем холодном космосе. Вокруг была лишь пустота и пронизывающий иглами ледяной озноб, таинственное мерцание далёких звёзд не дарило мне и капли тепла. А их красота, что манит с земли не завораживала, а скорее наоборот — вызывала отторжение. Я машинально хотел поежиться, но не смог даже пошевелить окоченелыми пальцами. Покрывшись ледяной поблескивающей коркой они стали медленно трескаться, даря невыносимую боль, выбрасывая в пустоту капельки моей крови. Следом за ними стал ощущать, как разваливается и остальное тело. Кристаллизованная кожа медленно отделяющаяся от мышечной ткани рассыпалась, прямо на глазах, превращаясь в красноватую пыль. Крик полный боли вырвался из груди наружу, но он немой волной мелких кристалликов разлетелся в черную пустоту. Очень хотелось с силой сжать руки и развалившись на миллионы кусочков прекратить эти страдания. Чувство неистовой боли и вселенской усталости давило на меня. Все мое естество желало прекратить эту пытку, отдохнуть, закутаться в теплое одеяло, спрятаться и вырваться из этой проклятой черной пустоты. Я поймал себя на мысли, что ровно о том же мечтал в промзоне, когда энергия бьющая из моей груди выжигала даже многострадальную душу. Мне так хотелось тишины и спокойствия, мира…
Но сейчас же, в глубине этой бездонной пустоты, мне ничего не могло помочь и не было ни единого шанса, что что-то прекратит мои страдания. Тело все также распадалось на осколки, а я все это чувствовал, но продолжал жить безмолвном страдании. И в момент, когда я уже молился всем известным богам, взывая к их милости и состраданию я увидел ее — сферу. Она была горячее и ярче тысячи солнц, даруя своими лучами долгожданное тепло разбитому на атомы организму. Она приближалась ко мне, медленно и осторожно прогревая каждую клеточку, каждую молекулу, каждую частичку, экранируя своей теплотой холод бесконечной бездны.