Но куда более странным были для меня бытовые дилеммы. Шли активные взаимные притирки со своей второй половинкой, раздел сферы влияния и ответственности в доме. В отличии от привычной работы это было для меня чем-то новым и малопонятным. Все эти домашние дела и обязанности давно вышли за границы привычного мироустройства. Бесцельное отлеживание боков сменилось на планирование будущего и философские разговоры о вечном, а бесконечные самоистязания уступили место походам по магазинам и постоянной модернизации жилищных условий. В отличии от излюбленного мной топорного способа «напролом» здесь приходилось проявлять гибкость, научиться слушать и даже прислушиваться. А с моим, как оказалось, деспотичным характером это было той ещё проблемой. Бывало упрешься рогом в какую-нибудь несущественную проблему и толкаешь ее вперед, пока не уткнешься в глухую стену из непонятных слезливых истерик. И вроде бы все правильно делаешь и говоришь, а на душе так погано становится, особенно, когда заходишь домой, а вместо радостной улыбки и нежности видишь на окне маленький хрупкий комочек грусти. И сидит этот комочек с отрешенным взглядом, и смотрит куда-то вдаль сквозь синий купол, за облака, за горизонт, за границы этой жизни. Что в этот момент она думает, о чем…
Однажды мы сильно поругались. Как обычно из-за какой-то мелочи. Она пыталась в очередной раз преобразить квартиру, но цветовая палитра из нежных тонов меня не устраивала абсолютно. Вспылил, сказал, что такой херни у себя в доме не потерплю. Это перебор. Она ничего не ответила. Просто еле слышно переспросила: «Твоей?» — и просто ушла. Такое бывало и раньше. Уходила прогуляться, подумать успокоиться и всегда возвращалась. После этого мы всегда долго и страстно мирились и взаимными оргазмами подписывали мирное соглашение, приходили к общему знаменателю. В этот раз я воспринял все так же, спустил ситуацию на тормозах и спокойно отправился на работу.
Мы сутки не созванивались, не списывались. Каждый, наверное, думал о чем-то своем. Я то уж точно. В основном негодовал из-за нежелания жить в мире дизайна гламурных пабликов. Ну не мое это..
В итоге, ковыряя свое нутро, решил все нормально адекватно обсудить. По-человечески, мирно. Ну не может же она не понять, что я немного другого склада ума и вся эта дизайнерская хрень мне не нужна. Можно ведь и без нее. Жил же я до этого как-то.
С такими мыслями я открыл дверь, прошел внутрь. Эхо шагов заполнило квартиру. Но что-то было не привычно, словно место лишилось души. Прошел внутрь — все на своем месте. Все, так же как и вчера, а моей Ланы нет. Ну совсем. Ни ее аромата, ни ее голоса — ничего, что о ней напоминает. Только тишина, чистота и порядок оставленный напоследок.
Решил подождать. Сходил в душ, улёгся на кровать. Полчаса, час, два — нету, начал звонить. Телефон выключен, в социальных сетях ее не было. Ну неужели так обиделась? Ну ведь пустяк же. Из-за палитры тонов? Да что за бред?! У нас были и куда более серьезные разногласия. Но мы всегда мирились. Она ведь при своих возможностях целенаправленно жила со мной в богом забытом районе, а ведь могла спокойно вернуться к той роскоши, к которой привыкла, переехать в верхний город или в курортную зону. Она говорила, что ей хорошо и здесь, лишь бы вместе, лишь бы «мы»…
И вот тут на меня набатом нашло озарение. Дизайн, жилищные условия — это все фигня. В голове всплыл ее тихий вопрос: «Твоей?» — вот она причина. Лана всегда считала меня частью себя самой, а я… вроде как отделился от нее…
Забегали мысли и ноги. За полдня поднял на уши всех общих знакомых, перевернул вверх дном большую часть города, объехал все ее любимые места, воспользовался интерактивным поиском по базам данных с камер наблюдения — совпадений не обнаружено. Заскрипели зубы, сжались кулаки. Неужели это все? Вот так просто? Такой бездарный конец нашей истории. И все по моей вине.
Внутри что-то очень болезненно сжалось, тело затрясло, мир размылся, контуры привычного города заполнились проносящейся мимо меня на огромной скорости черной дымкой. Она окутывала меня своими мягкими полупрозрачными потоками, въедалась и уродовала кожу, разъедая ее, расщепляя на атомы. Внутри от дикой боли начал кипеть гнев. Он сжигающей волной прошёлся по телу, проник в разум, начал коверкать сознание. Мне вдруг захотелось убить себя, развоплотиться, стереть и глядя на свои светящиеся руки покрытые голубыми всполохами энергии я понимал, что мое желание было вполне реальным.
Сознание вдруг затопил холод. Боль исчезла, а вместе с ней пропала и злоба на себя и окружающий мир. Тело ощутило приятные ледяные потоки завывающего ветра. Я в недоумении оглянулся по сторонам. Вокруг была пустошь..