Но самым интересным был сайт, на котором публиковались имена погибших. Там были данные из официальных источников, которые основывались на показаниях приборов фиксирующих чипы идентификации личности. У жителей верхнего города это обязательная вещь, у остальных нет, поэтому в список добавляли только носителей чипа и место гибели. Стоит заметить, что каждого из регистрационного чипа откапывали и передавали родственникам. С остальными никто не церемонился. Так вот мое имя там встречалось аж пять раз подряд и все пять в разных районах города. Прям чудеса какие-то. Хреновые, но все же чудеса.
В голову сразу пришла неприятная мысль. Если я шестой и все пять моих копий это тоже я, то кто из нас умер — я настоящий или я копированный? И главное кем я являюсь — оригиналом или копией мыслящей как оригинал. Осознавать себя умершей частью себя самого было некомфортно.
Примерный ответ на этот вопрос мог дать только Билл, но на звонки он не отвечал. Решил все переживания излить в сообщении и отправить ему. Рано или поздно он это все равно прочтет и ответит, а пока, чтобы без толку не маяться решил съездить домой. Было интересно, что там изменилось.
Проехав пропускной пункт практически сразу попал в царство тишины и молчания. Некогда оживленная часть города превратилась в безмоловную мертвую пустыню, которая с каждым километром становилась все тише. С улиц исчезли авто и люди, магазины. Редкие рестораны и кафе больше не приглашали внутрь яркими вывесками, а обслуживающий персонал не улыбался прохожим. Вместо этого теперь были закрытые двери, блеклые цвета погасших рекламных щитов, названий заведений и пустота за некоторыми из разбитых витрин. Стало как-то не по себе, словно я снова оказался в мире своих кошмаров — в огненном аду, что каждую секунду был готов вырвать из меня душу своими горящими когтями.
Наваждение сбило несколько перебегающих передо мной прохожих. Они опасливо озирались по сторонам и скрывали свои лица за темными масками в виде черепов. За спиной у них были битком набитые рюкзаки, из которых торчала всякая механическая и электронная всячина. Мародёры.
Заметив меня они резко сменили направление пытаясь скрыться в переулке. Тихий шепот моих мыслей был мгновенно преобразован в команду и на бегущих обрушился настоящий шторм из телепатических техник моего питомца. Сил он явно не жалел и потому оба бедолаги замертво рухнули на землю и начали дёргаться в мучительных конвульсиях.
Остановившись рядом с ними увидел лицо одного. Это был рыжеволосый парень лет двадцати пяти. Кудрявые, короткие, грязные локоны хаотично топорщились в разные стороны напоминая выкрашенную баранью шерсть. Все лицо было испещрено яркими светящимися татуировками в виде каких-то иероглифов, вместо бровей были вживлены ряды из мелких металлических шипов, а из глаз и ушей тоненькой струйкой текла алая кровь.
Глядя на тех, кто с радостью наживается на чужом горе я стал горячей волной закипать из глубин моего сознания. Животная ярость просыпающаяся внутри меня требовала одного — убить. Тело автоматически стало напитываться энергией ядра для исполнения вынесенного мной приговора. Мир вокруг меня подернулся рябью, выставленная вперёд рука окутанная голубыми всполохами молний была готова пустить смертельный импульс, но я все никак не решался. Бьющая в голову кровь давила на своды черепной коробки, будто подталкивая к единственно верному действию, но вполне человеческие мысли противились этому, внося коррективы в выбор действия. И чем больше я медлил, тем сильнее над эмоциональным порывом доминировал разум. Он говорил, что не стоит этого делать. С трудом подавив бурю рвущуюся наружу я опустил руку, ощущая пустоту внутри себя. Пустоту от нереализуемой возможности…
Сделав пару глубоких вдохов, принял для себя решение. Убивать безоружных собственноручно было низко. Однако отпускать их безнаказанными тоже не хотелось. Им подобные и мое жилище могут обчистить. Нашел несколько метров тянущегося по земле порванного кабеля и просто связал двух неудачных грабителей. В лучшем случае они очнутся без своего добра, а в худшем с ними расправятся коллеги по цеху. Бросив на них последний взгляд отправился дальше.
Каждый следующий километр практически в точности повторял предыдущий. Редкие люди, бесцельно шатающиеся по темным улицам города, ещё более редкий свет в окнах. Зачастую в зданиях в пятьдесят-шестьдесят этажей блистала жизнью в лучшем случае десятая часть, но встречались и абсолютно мертвые, что черными проемами смотрели в такие же пустые глаза своих собратьев напротив.