Ее соски затвердели и болели, груди были тяжелыми и требовали внимания, кожа покрылась мурашками, а позвоночник выгнулся дугой, чтобы успеть за всеми смешанными сигналами, которые мозг посылал ее плоти.
Он вытащил и себя, и лед одновременно, заставив ее сделать огромный вдох, прежде чем она снова погрузилась в него, с обеих сторон.
Стон в ее горле застрял, заглушенный его членом, пирсинг его лестницы натер крышу ее рта так, что слюна собралась во рту. С другой стороны, лед продолжал быстро входить и выходить из нее, жар ее стен одновременно плавил его и лепил вокруг него.
Движения с обеих сторон удерживали ее на месте, и она схватилась за его бедра, чтобы закрепиться, когда он наклонился над стойкой и над ней. Его рот, его горячий, влажный рот, опустился на ее холодный клитор, и Лайла замерла, на грани оргазма, который она почти могла потрогать в пределах досягаемости, оргазма, который будет настолько сильным, что она знала, что он ее убьет.
Ее дыхание становилось все более сильным, а жжение от обоих членов внутри нее распространялось по коже, ее пальцы выгибались, ноги беспокойно двигались, пытаясь найти хоть какую-то опору, ее ногти впивались в его задницу, когда он попеременно щелкал и сосал ее клитор, ледяной дилдо быстро таял, но все еще проникал в нее, пока она сосала его, полная решимости заставить его кончить вместе с ней.
Все нарастало, нарастало и нарастало, пока она не достигла кульминации, крик нарастал в ее груди, звезды вспыхнули за ее веками, его рот и фаллоимитатор покинули ее, и она кончила.
Она кончила.
Самый большой, самый сенсационный оргазм в ее жизни. Ее тело сотрясалось, ноги подергивались, когда наслаждение накатывало на нее, взрываясь в течение минут и часов, и она, честно говоря, не знала, как долго.
Блядь.
Он медленно вытащил, она открыла глаза и поняла, что ее рот пуст, а он вернулся за стойку, просто наблюдая за ней, пока она постепенно опускалась.
Возрождение.
Она чувствовала себя заново рожденной. Ее система убеждений была разрушена и снова усвоена.
Две вещи, которые она ненавидела больше всего — орал и игрушки — подарили ей самый изысканный оргазм в ее жизни. Это было грязно, вульгарно и так грязно, что должно было заставить ее почувствовать себя использованной. Ее использовали, но она чувствовала, что ее лелеют, что она в безопасности, что ее использовали с удовольствием — использовали так, что ей стало не стыдно, а жалко.
Она села на стойку, ее сердце было нежным, переполненным неназванными чувствами к этому человеку, который восстанавливал ее, по одной сломанной части за раз.
— Иди сюда.
Она спустила свои дрожащие ноги вниз, раскрыв перед ним руки. Он покачал головой.
— Это было не для меня.
Это было для нее. После того, как ее брали, брали и брали, она получала. Черт, он развязывал ее.
— Иди сюда, — пригласила она его снова, и на этот раз он сделал это, подойдя к ней с грацией дикой пантеры.
Как только он оказался в пределах досягаемости, она обхватила его руками, прижалась ухом к его груди, чтобы напомнить себе, что его сердце тоже бьется. Она не вошла в него, и он не вошел в нее, но он крепко обнял ее и позволил ей взять от него все, что ей было нужно. Его грудь заурчала, когда он заговорил с ее головой.
— Все еще ненавидишь игрушки?
— Не с тобой.
Она потерлась носом о его сердце. Его рука коснулась ее волос, оттягивая ее голову назад, и он пристально посмотрел на нее сверху вниз.
— Никогда не будет никого другого.
— Даже если я выберу другого? — спросила она, просто чтобы спровоцировать его.
Его рука на ее голове сгибалась, в его глазах было столько владения, что ее сердце затрепетало.
— Если ты когда-нибудь выберешь другого, убедись, что сначала убьешь меня. Потому что я… — он наклонился, чтобы прошептать ей в губы, — уничтожу весь гребаный мир, прежде чем отпущу тебя.
С ней действительно творилось что-то неладное, потому что вместо того, чтобы напугать ее, он заставил ее почувствовать себя более ценной. Ей это нравилось. Ей нравилось, что она достаточно значима для него.
Чувствуя себя востребованной, чувствуя себя избранной, Лайла обнимала мужчину, который, как она поняла, отвечал почти всем требованиям любви к ней.
Глава 20
Человек-Тень
Она была готова.
Он наблюдал, как она передвигается по кухне, получая огромное удовольствие от того, как его футболка облегает ее миниатюрную фигуру, почти утопив ее до колен.