– А!.. Да.
– У него вечно мания величия была! Долбанутый на всю голову! Возомнил себя властелином, каких свет не видывал. Мне вечно указывал, что как я должен делать! Помидоры я неправильно подвязываю, картоху не так окучиваю! Да пошёл он!
– Ладно, Лёха. Пусть он идёт. Ты лучше скажи, кто выбил все стёкла?
После того, как дежурный рассказал про случившееся, Михалыч сказал:
– Н-нда… Ситуэйшин…
– Чего?
– Да, ничего, это я так…
– Слушай, Михалыч, а чего это с твоими брюками, и почему ты весь какой-то мокрый?
– Да в реке пришлось искупаться.
– Ты чё дурак, что ли? Сентябрь уже!
– Да ладно, не важно… Ты мне скажи… это… А что глава? Приехал?
– Глава? Так они же всей ихней компанией на Волгу уехали рыбалить. Забыл?
– Не забыл. Но может ему кто-то позвонил?
– По чём? Ничего не работает. Телефоны молчат, мобилки тоже, интернета теперь даже нету, телек не показывает. Чёрте что твориться, Михалыч!
– В общем, ты ничего не знаешь.
– Только то, что знают все.
– Ладно. Поеду тогда на площадь, посмотрю, что там да как. Если что, ты на посту.
– А как же!
Михалыч уже вышел в коридор, но вдруг остановился, резко обернулся и громко сказал:
– Совсем забыл! А где эта чёртова опергруппа? Почему они не приехали?
– Что значит, не приехали? На место не приехали?
– Я приехал на ту полянку, валяются там три трупа без голов и рук, рядом сидят две девки… А оперов нет! Где их носит?
– Они выехали раньше тебя.
– Я знаю! Но их там не было.
– Хм… Не знаю, Михалыч. Должны были быть там. А может, всё это из-за того гула? Тут гудело всё и пищало так, что все попадали! А они ехали по трассе, видать, скорость хорошая была, а тут писк, и они врезались во что-нибудь. Может быть такое?
– Типун тебе на язык.
– Да и связаться невозможно. Ты вот ехал по трассе, не видел никаких следов?
– Смотрел. Ничего. Я, кстати, тоже чуть не перевернулся, в речку занесло, потом в дерево врезался. Поэтому я такой мокрый. Но у меня УАЗик. Только фару разбил и помял передок чуть.
– Ну, и ехал ты, небось, не больше восьмидесяти, - предположил дежурный.
– Не помню. – Михалыч помялся немного, почесал в затылке, подкурил и тихо проговорил: – Ладно, Лёш. Поеду я на площадь, поищу своих. А ситуация и правда какая-то паршивая.
– Паршивая, - согласился дежурный.
Михалыч подошёл к входной двери, взялся за ручку и снова обернулся к стоящему у турникета дежурному:
– Да, Лёха. У меня тут две девки. Не знаю, что с ними делать. Может посидишь с ними?
– Красивые? – улыбнулся дежурный.
– Не про тебя! Восемнадцати даже ещё нет, наверное.
– Это те, которые с полянки?
– Да. Одна вроде очухалась, а вторая, по-моему, слегка того… от увиденного. Так что, поаккуратнее с ними, договорились?
– А я же ещё не соглашался! – улыбнулся дежурный.
– А куда ты денешься!
Через пару минут Михалыч отдал двух девочек на попечение дежурного, а сам рванул на площадь.
***
На площади и правда, казалось, собрались все жители посёлка. Давка страшная. Все кричали и размахивали руками.
Огромная толпа собралась вокруг старого советского фонтана, который в последний раз работал, наверное, лет сорок назад.
Михалыч остановил УАЗик у бордюра и поспешил вперёд, пытаясь рассмотреть, что происходит в гуще толпы.
У фонтана, скорее всего, происходили главные события; очевидно, там как раз и был упомянутый дежурным старый генерал Соболев, который славился своим непреклонным характером, желанием всех учить и брать любую ситуацию в свои руки. До сих пор этот человек, видимо, не мог смириться с тем, что он уже давно не молод, и служба его давно закончилась. Привыкший всю жизнь командовать, он и сейчас продолжал делать то же самое. Некоторые к нему прислушивались, некоторые махали рукой; и вот, как раз те, кто позволял себе махать рукой, попадали у генерала с «чёрный список». С такими своенравными, генерал не церемонился, несмотря на свой возраст, мог и врезать, – здоровье позволяло. И, что самое интересное, с ним не хотели связываться даже самые отпетые хулиганы. Семидесятиоднолетний «БОС», как называли генерала за глаза, внушал страх. А если боятся, значит, уважают – этот постулат генерал Соболев усвоил давным-давно.
Вот и сейчас, продирающийся сквозь толпу участковый, даже несмотря на всеобщий гул тысячи голосов, отчётливо слышал грубый бас, что раздавался, словно раскаты грома; и эпицентр этого грома находился у фонтана.
Люди не обращали особого внимания на участкового, пропускали неохотно, но Михалыч лез внаглую, работая локтями направо и налево.
– О! – вдруг послышалось из толпы. – Участковый явился! Ну, теперь всё в порядке будет!