«Первобытный воздух древней Земли» – так подумал Исерович, крутя головой в разные стороны. Но тут же увидел перед собой руль и вспомнил, что должен делать.
В этот момент из окна УАЗика высунулась голова Михалыча. Он взглянул назад и махнул Мише, чтобы тот ехал за ним.
УАЗик пополз по проделанной генеральскими марионетками просеке.
Земля была утрамбована экскаваторами, но всё равно оставались глубокие рытвины и не до конца засыпанные ямы от вырванных с корнем деревьев. Колёса то и дело проваливались в землю (всё-таки экскаваторы не до конца сделали свою работу), натыкались на засыпанные землёй пеньки, которые грозили порвать шины. Но, в принципе, ехать было можно, хотя и приходилось то и дело объезжать опасные участки.
Миша справлялся хорошо; он и сам чувствовал себя сейчас чуть ли не суперменом, – он едет за рулём, он спасает людей, он единственный сильный и выносливый, и если бы не он, то пострадало бы столько народу! От этих мыслей его прямо-таки распирало изнутри. Да. Он по праву мог гордиться собой. И что греха таить? Он и правда гордился, и собирался рассказывать эту героическую историю всем, кто только согласился бы его выслушать! «Эх, вот бы ещё найти таких людей…»
Между тем, длинная просека, проделанная техникой для генерала, вывела на дорогу, где можно было немного прибавить скорости.
***
Дорога тянулась среди леса; сверху нависали кроны деревьев, было мрачновато, хотя на небе сверкало солнце. Но несмотря на серость и густую тень, Михалыч вскоре заметил, как по обочине медленно идёт какой-то человек.
Услышав шум двигателей, человек быстро обернулся и, как показалось Михалычу, решил скрыться в лесу; но, очевидно, подвернул ногу и упал среди травы.
Михалыч остановил машину.
Первого взгляда было достаточно, чтобы узнать того, о ком все уже успели позабыть.
Это был Станислав. Голова его была в крови. Правая рука плохо двигалась, скорее всего была сломана. Одежда ободрана. Он лежал на земле и стонал, держась здоровой рукой за ногу.
Михалыч вышел из машины.
– Станислав!
– Д… добрый день, товарищ старший лейтенант. – Станислав натянуто улыбнулся.
– О! Да вы даже помните моё звание! – удивился Михалыч. – Вы ранены?
– Да как вам сказать… Если б был бы не ранен, то, скорее всего, не валялся бы тут в траве. Не находите?
Михалыч подошёл к нему и присел на корточки.
– Мы едем в больницу, - сказал он. – Вам тоже нужна помощь, поэтому можете сесть в ту машину. – Михалыч указал на Рэнглер.
Станислав снова попытался улыбнуться и покосился на крутой американский внедорожник.
– Хорошая машина, - протянул он. – Дорогая. Разве полицию снабжают такими экземплярами?
– Нет. Мы её реквизировали у одного не очень хорошего человека.
– А-а… понятно.
– Ну давайте, Станислав. – Михалыч потянулся к нему, чтобы помочь встать. – Вы можете идти сами?
– Я… - протянул Станислав и заозирался по сторонам. – Я бы, если честно, хотел бы своим ходом. Я хотел найти свою машину. Она здесь, недалеко. Я бы сам…
– Ну, ничего, ничего. Поедете с нами, а машину потом найдёте. Всё уже кончилось, поэтому её никто не украдёт.
– Я…
– Она останется там, где вы её оставили. Не переживайте.
Михалыч тащил Станислава вверх, пытаясь поднять. Тот, как тюфяк, лежал и ни в какую не хотел подниматься.
– Послушайте, - сказал Михалыч, – так дело не пойдёт. Я знаю, вы можете встать. Я видел, как вы шли по дороге. В чём дело? Не хотите ехать с нами?
– Если честно… нет.
– Почему? Чем наша компания вам не потрафила? Мы что, такие противные? Вставайте, Станислав. Времени нет. У нас раненая девочка, которой нужна срочная медицинская помощь. А из-за вас мы тут стоим и никуда не едем. Ну, помогите же мне! Вставайте!
Михалыч сильнее потянул его за руку. Станислав взвыл и выгнулся всем телом, словно его пронзила жуткая боль. Из его кармана выпал футляр для очков. Михалыч отпустил руку Станислава и поднял с земли футляр.
И тут Станислава будто прошибла молния. Он рванулся к футляру.
– Отдайте! – закричал он. – Это не ваше! Немедленно отдайте, я сказал!
– Что случилось? – не понимающе воззрился Михалыч на Станислава, но руку с футляром одёрнул.
– Немедленно верните мою вещь! – крикнул Станислав. – Что за произвол вы творите?! Это моя вещь! И я не позволю рыться у меня в карманах! Хватит того, что вы и так… уже… Чёрт!
Михалыч нахмурился:
– Договаривайте, Станислав. Что мы «и так уже»? Что мы сделали вам?
– Ничего. Отдайте мою вещь! Немедленно я сказал!