– Да-да! – воскликнул я. – Помню.
– Так вот. Станислав рассказывал, как его машина якобы попала в кювет и перевернулась.
– Он врал, - догадался я.
– Да. На самом деле он встретился в лесу с Борисом. Борис, как ты помнишь, не хиленький такой мужик. Но тогда Борис находился под контролем тех девочек: рыженькой и чёрненькой. Если ты помнишь, Борис рассказывал, как девочки заставляли его лить невинную кровь. И как-то раз, девочки с Борисом, идя по лесу, встретились со Стасиком.
– А! И девочки приказали Борису напасть на Стасика, так?
– Да. Борис напал. Но у Стасика был с собой меч. Очевидно, Стасик как раз шёл с места своего очередного преступления, и, как мне кажется, совсем недавно убил то ли Вадика, которого опознал Федя, то ли другого мужика, которого мы нашли в лесу. Но это мелочи. Борис напал на Стасика, находясь под контролем девочек. Стасик начал защищаться мечом. Но Борис, очевидно, оказался сильнее и ловчее: выбил у Стасика меч, схватил его и нанёс удар. Попал Стасику в ногу, отчего тот стал хромать.
– А говорил, что напоролся на корягу во время аварии.
– Да. Потом Стасику удалось скрыться, потому что Борис замешкался…
– Простите, перебью. А откуда это стало известно? Ведь Борис не рассказывал нам всего этого.
– Это рассказал сам Станислав, когда давал признание.
– М-м!
– Ну, и, в принципе, это вся история.
– Н-да-а-а… - протянул я и замолчал.
Я был поражён рассказом. Остальные вопросы, которые я готовил, идя в гости к Михалычу, просто вылетели из головы, и я сидел, отстранённо помешивая остывший чай маленькой ложечкой. Я не мог в это поверить, и не поверил бы, если бы сам не видел, как Станислав пытался убить Михалыча. И попытка эта совсем выбивалась за рамки здравого смысла, – преступник сам выдал себя, хотя славился своей хитростью и умом; что-то в его мозгу, наверное, щёлкнуло в тот момент, и он совершил ошибку; он ведь знал, что в двух машинах сидят люди, да, раненые, но всё-таки… Он ошибся, и поэтому… поэтому справедливость и правосудие восторжествовало. Кто бы мог сказать, как всё повернулось, если бы тогда Станислав не пырнул ножом Михалыча? Но я уверен: Михалыч давно уже подозревал именно Станислава – ещё в пещере, как только увидел очки с отсутствующим носоупором; ещё тогда у нашего участкового были сомнения насчёт незнакомца. И Михалыч оказался прав. Последним звеном в цепи были вырезанные пуговицы, которые Станислав носил в футляре для очков. Зачем он их носил с собой – загадка. Ведь это глупо. Но, кто может знать, что твориться в голове у таких, как он! Может, после стольких убийств Станислав почувствовал себя выше закона, почувствовал свою силу и безнаказанность, думал, что обманул всех, что умнее всех. И расслабился. Эти пуговицы, наверное, были очень дороги ему… Поэтому он не мог с ними расстаться. И думается мне (об этом я, почему-то не стал спрашивать Михалыча), что остальная страшная «коллекция» всё-таки была найдена в том доме.
Я уставился в окно, не в силах выдавить из себя и слова.
Снег шёл с самого утра, заваливая протоптанные тропы. Мягкие, крупные хлопья тихо кружились, иногда уносимые лёгким ветерком. Было тепло. Низкое серое небо накрывало, как тёплое одеяло, отчего становилось как-то по-особенному – по-зимнему уютно и светло на душе. С утра у меня так и было на душе, пока я не услышал эту историю.
Какая-то тяжесть поселилась внутри; неприятное чувство; отвращение; пренебрежение; злоба и жажда мщения. Жалость.
А снег всё падал и падал, лип к окошку и ещё гуще укрывал облысевшие, зимние деревья.
Мои тяжёлые раздумья прервала Лена. Она ворвалась в кухню и клацнула электрический чайник.
– Привет, Вась, - бросила она мне.
– Привет, - тихо ответил я.
– Вот опять! – тут же сказал Михалыч, оборачиваясь к дочери.
– Что случилось? – спросила Лена.
– Обычный чайник только недавно кипел. Он ещё горячий, а ты электрический включаешь! Свет мне накручиваешь! Неужели нельзя пользоваться обычным чайником?
– А… – Лена застыла, покрутилась туда-сюда, выключила электрический чайник и зажгла газ под обычным. После чего выбежала из кухни с криком: «Па, позовёшь, когда закипит!».
– Ла-адно, - ответил Михалыч. Он улыбнулся и посмотрел на меня. – Вот видишь, - сказал он, отламывая пальцами кусок тортика, – ещё недавно она бы начала спорить. А сейчас…
Михалыч пожал плечами и отправил в рот лакомство.»
«Статья 17.7.11
Первого марта случайно встретил Федю. Это была наша вторая встреча. Я как раз шёл к Мише Исеровичу, чтобы узнать, как у него дела, и тут увидел мужичка, который сидел на лавочке. Я его даже сначала не узнал, но потом присмотрелся и понял, что это наш Федя.