Это был последний взрыв, который не оставил камня на камне от полицейского участка, а также порушил ближайшие дома, сровняв всё с землёй.
И после этого всё стихло.
Сверху посыпался пепел. Обгоревшая трава покрылась инеем, который быстро таял.
На первый взгляд вокруг никого не было видно. Но в центре большой воронки лежала женщина, прижимавшая к груди маленькую девочку. Они обе были живы. Казалось, их совсем не тронуло пламя, не заморозил оживший лёд, сам взрыв не разорвал из на кусочки.
А в пятистах метрах от воронки, среди завалов разрушенного дома, барахталась жилистая баба, волосы которой были покрыты инеем. Она медленно вылезала из-под обломков, отплёвывалась и смотрела по сторонам. Спустя некоторое время, её взгляд остановился на кромке самого настоящего кратера, который появился в том месте, где совсем недавно была почта и полицейский участок.
Две маленькие фигурки карабкались по крутому подъёму. Галя откинула какое-то бревно и встала на ноги.
Мать и дочь оглянулись. Вдали стояла Галя.
Ольга что-то быстро сказала девочке, и они побежали прочь, скрывшись за обломками какого-то дома.
***
В то время, когда в обречённом здании полиции бушевало пламя, борясь с ледяной стихией, никто из тех, кто принимал участие в этой эпической по всем критериям битве, не обратил внимания на маленький факт. Тем существом, которое томилось в клетке и поначалу просило выпустить, являлся небезызвестный Федя, которого участковый Сергей Михалыч передал дежурному, чтобы тот посадил его в обезьянник до утра.
Конечно же, никто не предполагал, что вскоре от полицейского участка не останется камня на камне. И бедному Фёдору пришлось стать невольным свидетелем невероятных событий.
Сначала шло всё тихо-мирно. Его привёл дежурный, закрыл решётку, закрыл деревянную дверь, которая разбухла от сырости и не прикрывалась полностью. Потом дежурный ушёл. Снова тишина. И Федя заснул. Проснулся он от какого-то шума. Услышал голоса. А потом кто-то кому-то прокричал: «Отпусти меня, козёл!» И тут Фёдору стало всё ясно. Он даже хлопнул в ладоши и заулыбался, потому что понял: менты поймали какую-то бабу и вскоре кинут в единственный обезьянник, то есть к Феде! А если эта баба ещё и ночная фея, то ночь может быть весьма интересной!
Но блаженным мечтам Фёдора не суждено было сбыться. Он ещё не представлял что́ его ждёт!
Тут же он услышал дикий вопль.
Федя снова вскочил с койки и попытался посмотреть в узкую щелочку, что там в коридоре происходит.
Но кроме вопля и оглушительного грохота ничего не было понятно. Что там происходит, Федя даже примерно не представлял.
Послышались быстрые топанья, как будто бы кто-то куда-то бежал. А ещё чуть позже снова раздался грохот, после чего вопль прекратился и всё вроде бы угомонилось.
Спустя пару минут в коридоре послышались тихие шаги. А потом настала полнейшая тишина, которая, кстати, вскоре должна была закончиться, но Федя об этом ещё не знал!
Федя в это время сидел на койке и нервничал. Ему очень не нравилось всё то, что происходит в участке. Непонятно, кто на кого орёт, кто в кого что кидает, что там разбивается!.. Неужели война наступила? А он в клетке! Если что, куда бежать? И за него явно все забыли. Закрыли тут и забыли, волки позорные! И что ему теперь делать?
Немного посидев в тишине, он решил прилечь, тем более что состояние у него было не из лучших; что называется – «недоперепил». Злой, больной… курить хочется и всё время чего-то не хватает, только непонятно чего.
Прошло некоторое время.
В тот момент, когда в коридоре снова послышались крики, Федя мирно почивал на койке, подложив локоть под голову. Ему даже что-то снилось… Услышав крики, Федя приподнял голову и с интересом стал всматриваться через решётку в щелочку от неплотно прикрытой двери. Ему виден был только краюшек коридора.
Что там опять происходит?!
В этом коридоре явно какой-то кипиш. Федя был уверен, что через несколько секунд к нему подбросят ещё одного бедолагу. В принципе, думал Федя, это хорошо, – хоть сигаретку попросить можно, если, конечно, эти звери не обчистили бедолаге карманы. А они могут! Кто его знает, что взбредёт в голову этим ментам?
Федя сел на койке. Голова гудела, как реактивный самолёт. Спать одновременно и хотелось, и не хотелось. Тошнит. Сушняк давит. Жуть!
А в коридоре не просто кипиш, а кипиш в натуре! Крики, визг, кто-то бегает. И Федя слышит плач ребёнка. Откуда тут ребёнок?
Не успел он это подумать, как деревянная дверь распахнулась, а возле решётки застыла перепуганная женщина, которая держала за руку девочку.