Участковый призадумался. Мысленно он соглашался с Федей, который на этот раз сказал правильную вещь. Ну, а что тогда делать? Прятаться здесь? Надолго ли хватит этого убежища?
– Нет, Федя, - сказал Михалыч, - нам надо уезжать. Конечно, это опасно. Но другого выхода нет. Маша не сможет остановить целую армию свихнувшихся придурков. Да и я со своими… руками мало что могу. Надо рискнуть. Долго сидеть здесь не получится.
– А на чём мы поедем? – спросила Ольга.
– Это самый интересный вопрос, - сказал Михалыч. – Но мы его решим.
– Как? – изумился Федя. – Твоего УАЗика увели урки. На чём ты собрался ехать?
Михалыч помолчал немного, словно собираясь с мыслями и наконец выдавил:
– Надо украсть машину.
– Чё?! – прыснул Федя. – Украсть машину?! И это говорит, мать его, участковый!
– Федя, я тебе сейчас врежу, честное слово! Доведешь меня! – возмутился Михалыч.
– Не, ну… А чё я не так сказал? Ты говоришь, украсть машину. Ну, ладно. Пусть. Я согласен. Но потом, чур я паровозом не пойду! В блудняк вводишь, Михалыч. – Федя с лёгкой улыбкой покачал головой.
– Какой блудняк?! Ты посмотри, что твориться вокруг. Полнейший беспредел. У нас нет другого выхода. Если удастся, мы выскочим на трассу и поедем в город. Там расскажем всё… а там… пусть управление решает, что делать.
– А если управлению это выгодно? – спросил Федя.
– То есть?
– Ну, ты же сам сказал, что это правительство кипиш устроило. Так там все повязаны наверху. И мы тут припрёмся, типа, нас там прессуют. Чё они скажут? Ещё повяжут и обратно отправят.
– А ведь и правда, Сергей Михалыч, - тихо сказала Ольга.
– Я знаю, что это рискованно, но другого выхода нет. Я думаю так: приедем… если приедем, конечно… и не станем светиться, напишем письмо или позвоним в управление. Лучше, конечно, прийти лично, но… я думаю также, как Федя – они могут быть в курсе происходящего. В нашей ситуации возможно что угодно. О том, что здесь происходит могут знать в верхах. Но ничего не поделаешь. Надо попытаться. И попробовать не раскрыться. В общем, приедем на место, а там видно будет.
– Так себе план, Михалыч… - пробурчал Федя.
– Придумаешь другой?
– Не! Ты участковый, тебе видней. Я не привык думать. Едем, значит, едем. Будет кипиш – я свалю. Вот так.
– Только проблема одна есть, - сказал Михалыч. – Найти машину непросто, да и денег нет… Чёрт! Как я мог забыть дома деньги? И не подумал даже, а!
– Ну, кто же мог знать, что так всё обернётся, - попыталась успокоить участкового Ольга.
– Ну… - сказал Михалыч. – Раз нет денег, то нам нужно запастись хоть какими-то продуктами. Если приедем в город без денег, не будем же мы побираться на улицах. Мы-то с Федей потерпим, а вот девочке голодать нельзя. Надо найти каких-нибудь консерв.
– А где же мы их найдём, если все магазины давно разграблены? – спросила Ольга.
– Да, - подтвердил Федя, – генеральские урки давно всё обчистили. В магазах голяк.
– Есть ларёк здесь неподалёку…
– Сожгли, - безапелляционно заявил Федя.
– Откуда ты знаешь, ты был там? – спросил Михалыч.
– Нет. Но знаю, что сожгли.
– Откуда знаешь?
– Откуда я знаю, откуда я это знаю? Просто знаю и всё.
– А! У него наверно тоже какая-то способность есть, - оживилась Ольга. – Он может видеть то, чего… ну… чего не видел. Ну, вы поняли.
– Поняли, - сказал Михалыч.
– Нет, не поняли! – вспыхнул Федя. – Что значит, я вижу то, что не видел? И вообще, это называется белочка! Отстаньте от меня! Ничего у меня нету, никакого этого… дара. Я обычный человек. Не надо меня приписывать к этим…
В этот момент завозилась Маша. Она потянула маму за руку и шепнула что-то ей на ухо.
– Ой… - сказала Ольга, вставая с лавочки. – Мы сейчас…
– Что? Вы куда собрались? – спохватился Михалыч.
– Маша хочет… ну в общем… мы тут, не далеко.
– А! – догадался Федя. – Она посса…
– Заткнись, дурень! – слегка повысил голос Михалыч. – Думай, что говоришь.
– Ой… ну, да. Та я, ты знаешь, Михалыч… вот…
– Только далеко не отходите, - обратился Михалыч к Ольге.
– Мы тут… рядышком.
Ольга с девочкой подошли к выходу. Ветки здесь были не такие густые и выход был сравнительно хорошо освещён. Михалыч мельком взглянул на девочку, отвёл взгляд, но потом что-то его поразило, и он пристальней всмотрелся в ребёнка. Маша словно была не такая, как в тот момент, когда они с Фёдором первый раз увидели маму с девочкой. Что-то в ней было не так, но Михалыч никак не мог понять, что. Словно бы и та же Маша… но всё же не такая какая-то…