Опустившись в кресло, служитель порядка глубоко вздохнул и достал сигарету. Зашумел чайник.
Участковый закрыл глаза и медленно и тихо проговорил сам себе:
– Интересно, она уже легла спать? Как не хочу домой ехать, кто бы знал. Опять сейчас начнётся: бэ-бэ-бэ, не там стал, не там сел!.. Заварить кофе, и остаться здесь. Скажу, что работа была. А она начнёт спрашивать, выпытывать с пристрастием: что за работа, что делал, куда ходил? По бабам шлялся! Я что, когда-то шлялся по бабам? Дура! Вот сфоткаю сейчас ей все свои бумажки и тогда она поймёт, что у меня куча неотписанных материалов, а срок проверки уже завтра! Пусть проверяет! Дура. А ведь и правда куча дел, бляха… Когда все это писать… Ладно пошло оно всё в дупу, как говорил покойный Приходько. Буду спать… И что, спать в кресле? Хрень какая-то… Другой бы на моём месте давно развелся бы…
Тут он поймал себя на мысли, что говорит вслух. Ещё не хватало, чтоб дежурный услышал. Слухи потом пойдут, мол, летёха-участковый разговаривает сам с собой! Потом лови на себе их укромные, многозначительные взгляды. Обсуждать за глаза будут! С них станется! Лишь бы побазарить, как бабы, честное слово! «Побазарить»… Что за жаргон? Ты лейтенант или кто? Совсем уже со своими зэками запарился. Ну, как говориться, с кем поведёшься, так тебе и надо.
Пододвинув пепельницу, он аккуратно очистил сигарету от продуктов горения. Ещё немного посидел… Клацнул вскипевший чайник. Шум остывающей воды постепенно стихал, и наконец настала полнейшая тишина.
Тишина в участке. Звенящая тишина. Но эта тишина его успокаивала. Вот было бы так всегда!.. Единственное, что напрягало – какой-то шум на улице. Слегка приоткрыв один глаз, участковый покосился в окно. Раскидистые голубые ели загораживали весь вид. Ну и ладно! Кто там что кричит, не важно. Ночь на дворе, хоть и светлая. На севере вон вообще полгода день, и ничего, люди как-то живут и не жалуются. А тут – чуть посветлело и всё, конец света… то есть… конец тьмы… ночи… Михалыч заметил, что путаются мысли. Засыпает.
И тут он дёрнул рукой, потому что обжёг палец от дотлевшей сигареты. После этого он сразу проснулся.
Подкурив от бычка, участковый откинулся в кресле и снова закрыл глаза. Но в этот момент эту благозвучную тишину нагло прервало опротивевшее пиликанье телефона. Оно, как копьё, вонзилось в уши участкового, от чего тот скривился и открыл глаза.
Подойдя к телефону, он снял трубку. В трубке сразу же затараторил голос дежурного, и по мере того, как тот докладывал, рот участкового всё больше открывался от изумления, а его глаза чуть ли не вылезли из орбит.
Наконец, проглотив вязкую слюну, он сказал, пытаясь придать голосу побольше уверенности:
– Опергруппа уже выехала?.. А я зачем там… Без меня нельз… Понял! Ну ладно! Хорошо. Сколько тел?.. Ясно… На каком расстоянии, говоришь, находятся головы?.. А руки?.. Понял. Выезжаю… Ничего страшного, я их догоню на трассе… Что?.. Ну и что, что УАЗик! Мой УАЗик с места рвёт, как Мустанг!..– Он хотел было бросить трубку, но решил всё-таки уточнить: – Они уверены, что это не медведь?
Голос дежурного снова быстро зажужжал в трубке.
– Понял. Выезжаю.
Быстро покидая кабинет, участковый краем глаза взглянул на исходящий паром чайник.
Даже кофе не успел попить…
***
12. 09. 2015
23: 26 мск
Весь день Миша Исерович провёл в своей лаборатории – так он называл второй этаж своего дома, где он прожил двадцать восемь неполных лет с папой и мамой.
Старый Мойше умер в прошлом году, оставив Сару на попечение сына. Но мама, несмотря на свои восемьдесят восемь лет, не сильно спешила повидаться с мужем. А что? Ей и здесь неплохо! Чего туда спешить? Успеет ещё! Если ему надо, то Мойше подождёт! Он ещё сто раз успеет увидеть свою Сару! Да и вообще – если уж сильно невмоготу, пускай смотрит так, что, обязательно умирать для этого?
Нельзя сказать, что сын был плохой, скорее увлечённый.
В последние лет десять Миша (он же Михаэль) вынужден был терпеть непонимание со стороны соседей, которые постоянно жаловались на его «опыты».
Примерно десять лет назад произошло знаковое событие – он решил стать изобретателем.
Жаловаться соседям действительно было из-за чего: постоянные перепады напряжения, едкий дым, застилающий близлежащие огороды, яркие вспышки, озаряющие по ночам соседние дома… Плюс ко всему баба Маша приходила сегодня с тряпкой в руке, замахивалась ею и голосила, что у неё все помидоры засохли и телевизор не показывает уже сутки. А кто виноват? Конечно же местный очкарик-изобретатель!
Насчёт телевизора жаловалась не только баба Маша; все соседи, словно сговорились, по очереди приходили сегодня с утра и кричали на бедного изобретателя Исеровича; кричали, что напишут заявление в «милицию», что дышать совсем нечем, что у тёти Вали заболела кошка и постоянно рыгает по углам, а у дяди Лёши сдохла отличная сторожевая собака, а ведь жила, никого не трогала, целых десять лет, и ещё бы прожила! А напоследок тётя Галя сказала «чтоб ты сдох, падла» и пнула покосившуюся деревянную калитку изобретателя ногой, после чего ушла, извергая проклятия и демонстрируя свои глубокие познания в нецензурной лексике.