Михалыч тут же захлопнул дверь и спрятался за стеной внутри дома.
И в этот же момент прозвучал выстрел. В дверь врезалась картечь.
«Первый пошёл, – подумал Михалыч. – Теперь надо вынудить их на второй выстрел, и можно высунуться. Я возьму у них эту машину!»
Он прыгнул под подоконник, выставил руку в окно и тут же два раза нажал на спусковой крючок. Прогремели два выстрела. У гаража заорали мужики. Чуть попозже раздался ещё один выстрел, который изрешетил картечью наружную штукатурку дома.
А вот теперь надо срочно выскакивать, пока они не успели перезарядить ружьё.
Михалыч метнулся к двери и резко распахнул её. При этом он бросил Феде, который притаился на корточках, прилипнув к стенке, чтобы он ждал приказа и как его услышит тут же выскакивал на улицу и бежал к машине. Слегка дрожащий Федя кивнул, что не могло не порадовать Михалыча, – «напарник» всё-таки слушается.
Молниеносно Михалыч оценил обстановку. Мужики спрятались за машиной. Это плохо. Надо выбить их из такого укрытия, а то они мешают Феде занять место на переднем сиденье.
Надо экономить пули, но Михалыч не видел другого выхода, как сделать ещё два выстрела. Он чуть оббежал машину сзади и пустил две пули, якобы целясь в притаившихся там мужиков. Как и следовало ожидать, мужики наскоро пытались перезарядить двустволку. Но Михалыч им этого не позволил своими выстрелами. Его атака была стремительной. Завидя орущего участкового, они вскочили и побежали за гараж. Их было двое. Где третий?
Третий не заставил себя ждать: он выскочил из гаража с топором в руке и кинулся на участкового.
Михалыч вовремя отпрыгнул в сторону.
Он, наконец-то, вспомнил этого тощего – сколько раз он сажал его в обезьянник за пьяные дебоши! И в данный момент этот тощий снова был пьян. Это было видно сразу: его слегка шатало, и он орал, что-то нечленораздельное. Может быть, именно это и спасло Михалыча от тяжёлого топора. Мужик промахнулся и чуть было не упал.
Михалыч что есть силы врезал ему под дых, отчего топор тут же оказался на земле, а сам алкаш повалился на бок, причитая от боли.
Всё. Нельзя терять время! Михалыч крикнул Феде.
Надо отдать должное бывшему осуждённому, тот сразу выскочил из дома и помчался к машине. Через несколько секунд он уже сидел спереди, справа от руля.
В этот момент Михалыч заметил, как из-за угла высунулось ружьё. Вовремя заметил! Тут же участковый сделал три выстрела, отчего откололся большой кусок старого кирпича. Ружьё быстро исчезло.
Участковый прыгнул на сиденье – благо, машина всё ещё была заведена – и нажал на газ. Взревел мотор. Машина слушалась хорошо. Михалыч знал, куда выходит эта выложенная плиткой дорожка, проложенная вдоль огорода, – на другую улицу, выехав на которую можно сделать небольшой крюк и подъехать к ларьку, где сидели Ольга с дочкой.
Москвич помчался вперёд. Сзади прозвучал выстрел, и в этот же момент заднее стекло посыпалось, обдав всё мелкими стёклышками.
Федя орал благим матом, пригнувшись на переднем сиденье. Михалыч знал, что сейчас должен последовать ещё один выстрел. Надо спешить! Впереди деревянные ворота… Думать некогда! Надо идти на таран!
Сильный удар сотряс бедного москвичонка, но советский автомобиль всё же смог пробить старое дерево и выскочить на улицу.
Путь был свободен. Михалыч рванул вперёд, объезжая угловой участок бабы Сони. По смежному переулку, он проехал не более чем за пять секунд на параллельную улицу и не прошло и полминуты, как он уже затормозил перед ларьком.
Ольгу и Машу дважды звать не пришлось: те выскочили и буквально влетели в машину. Ещё не успела захлопнуться дверь, как Михалыч уже мчал по асфальтированной дороге в сторону леса.
На выезде из посёлка стоял чей-то внедорожник. Тяжёлый чёрный Мерседес перегородил дорогу, а сбоку торчали трое мужиков, которые уже издали заметили мчавшийся на всех парах москвич.
Михалыч лихорадочно искал, как бы объехать это препятствие. Слева стояло дерево, проехать невозможно. Но вот справа располагался чей-то огород, обнесённый деревянным штакетником. Эх, был бы УАЗик, он протаранил бы эти полусгнившие деревяхи и не заметил бы! А вот, справится ли Москвич?
Выбирать не приходилось. Вдавив гашетку в пол, Михалыч свернул с дороги, огибая внедорожник справа. Забор всё ближе. Заметались мужики вокруг своего Мерседеса.
И в следующую секунду Москвич врезался в забор, разнося в щепки старые штакетины. Москвич справился хорошо. Единственное, о чём переживал Михалыч – не наехал ли он на острую деревяшку и не лопнули ли шины? Но вроде бы всё было хорошо. Машина вскоре выскочила на асфальт и помчалась прочь из этого сумасшедшего посёлка.