– Нет.
Вася отчаянно застонал, дивясь тупизму изобретателя.
– Я говорю: мы летели вперёд… - начал Вася.
– Это я понял. Но я не понял, зачем ты свернул назад.
– Да не сворачивал я назад!
– А почему мы тогда стали лететь назад?
– Потому что… потому… что… Не знаю! Просто в какой-то момент нас что-то развернуло! Я же говорю: это аномалия! Ты и сам сказал то же самое! Какие-то силы не дают нам покинуть Орешково. Вот.
– Так может быть ты просто не заметил, как развернулся?
– Во-первых, я не разворачивался. Во-вторых, я пытался вылететь несколько раз, и у меня ничего не получилось. Ты можешь это объяснить? Я – нет! Но я не разворачивался, это точно, аж сто процентов! Там, в воздухе какой-то невидимый барьер, который постоянно возвращает нас обратно. И пролететь сквозь него нереально.
– Ну, хорошо. Я понял. Так может быть попытаемся пойти пешком? Может, на земле этот барьер не работает, может, он только в воздухе?
После некоторых размышлений, Вася ответил:
– Эта мысль мне нравится. Хоть что-то ты сказал правильно. Пойдём пешком.
И Вася пошёл вперёд, махнув рукой Исеровичу, чтобы тот шёл за ним.
Исерович начал было идти, но вдруг остановился. Он вспомнил про маму, которая осталась где-то там, в посёлке, и что с ней произошло, было загадкой; она так резко ушла, сказав, что идёт за сверхспособностями, что сын только сейчас осознал в полной мере, что она и правда ушла. Что там с ней? Как она? Имеет ли он право покидать её, оставляя в посёлке, переполненном сумасшедшими?
Вася оглянулся и заметил, что его попутчик стоит на месте.
– Что опять?! – спросил Вася.
Исерович рассказал ему о своих опасениях.
– Я думаю, - ответил Вася, - с ней всё будет в порядке. Она старенькая. Сколько ей? Почти девяносто? Ну, кто её обидит? Не переживай. С ней всё будет в порядке. А вот, если ты́ попадёшь в лапы генералу, то тебе придётся служить в его войсках. А там полно сумасшедших. Поверь, я знаю! Я сам оттуда еле выбрался. К тому же, эти бывшие уголовники почувствовали себя такими великими, аж тошно! Им всё сходит с рук. Твори, что хочешь! Генерал всё прикроет! Вот, они и творят. Попадёшь к ним, будешь им носки стирать, или что-то в этом роде.
– Ну, хорошо. А куда же мы пойдём? Дом же наш там, в посёлке.
– Доберёмся до города, а там посмотрим. Пересидим там какое-то время, затем вернёмся и понаблюдаем, закончился весь этот идиотизм или нет.
– А если не закончился? И сколько ты намерен сидеть в городе?
– Прилетим, а там посмотрим, - сказал Васька и снова пошёл вперёд.
Но его окликнул Исерович:
– Ты опять хочешь лететь?
– Да, а что? Я думаю, перейдём тот невидимый барьер пешком, а там уже снова полетим. Так быстрее.
– А ты уверен, что сможешь лететь?
Вася обернулся:
– А что?
– Просто, у тебя такой замученный вид…
– Я просто устал.
– Нет. Не то.
– А что? Я не спал всю ночь.
– Я, конечно, тебя не особо знаю, но мне кажется, что раньше ты выглядел по-другому.
– В каком это смысле?
– Ещё у меня в доме ты выглядел… ну… как-то моложе, что ли.
– В смысле, моложе?
– Да ты постарел. И волосы у тебя какие-то пегие стали, и морщины, и взгляд туманный, какой-то не молодой. Словно тебе лет пятьдесят. Тебе вообще сколько лет?
– Двадцать пять.
– А выглядишь на все сорок… пять… шесть.
Вася нахмурился. Чувствовал он себя, конечно, скверно, но то, что сказал Исерович, могло действительно быть правдой. Не зря же он чувствовал какую-то ужасную усталость; посмотрев на руки, он увидел странные морщинки, каких раньше не было: кожа словно бы слегка сжалась и стала сухой – такие руки он помнил у своего деда – кожа как пересохшая тряпка, а пальцы слегка дрожали; также дрожали руки у его деда, и Васька это хорошо помнил. Но как такое возможно? Неужели можно постареть всего за один вечер? Это не укладывалось в голове. Но если посмотреть с другой стороны, – если бы ему ещё два дня назад сказали, что он сможет летать, как супермен, он рассмеялся бы тому шутнику в лицо. И тем не менее, сегодня он летает, и кажется, что так было всю его жизнь.
Вася осмотрелся, ища какую-нибудь лужицу, чтобы увидеть своё отражение. Но лужиц никаких не было, поэтому приходилось верить единственному «зеркалу» – Мише Исеровичу, который говорил, что Васька вдруг постарел.
– Ты серьёзно? Не шутишь? – вкрадчиво спросил Васька.
– Такими вещами не шутят. Ты таки постарел. Да. И как это объяснить, я не знаю.
– Чёрт! Ты смотри, я ведь тебе верю! – словно бы предупреждая Исеровича, чтоб тот не вздумал прикалываться, сказал Васька.
Миша многозначительно развёл руками.
Спустя некоторое время, Васька сказал: