– Помолчи, Колян, - примирительно сказал мужик с первого сиденья. – Его генерал поставил. А генералу перечить нельзя.
Коля мерзко скривил губы и зло покосился на водителя; но пистолет всё же убрал и прикрыл окно.
– Ну валяй… - после короткой паузы проговорил Коля. – Посмотрим, что ты за предводитель.
– Ты что-то имеешь против? – тихо, но со скрытым вызовом спросил водитель, чуть обернувшись назад.
– Смори на дорогу! Боров…
– Ты как меня назвал? Слышишь ты, сука! Я щас тормозну и тебе хлебало разъе…шу!
– Это кто?! Ты, что ли?! – отозвался Коля. – Ты вообще, кто такой?! Что за хер с бугра, а?! Ты вообще не местный, падла! Так что, завали хлебало и крути свою грёбаную баранку молча!
– Ах ты, сука! – взорвался водитель. – Это ты мне?! Ну, ты меня внатуре достал, урка херова!
Антон вдавил педаль тормоза в пол. Колёса издали долгий протяжный свист, после чего Мерседес остановился. В этот же момент водитель выскочил из машины и направился к задней двери. Коля на стал ждать, пока этот «Боров» дойдёт до него; он выскочил из машины, направившись навстречу противнику.
У заднего бампера они встретились.
Мужик, что сидел на первом сиденье, тяжело вздохнул, плюнул на пол и с досадой проговорил:
– Твою мать, а… Ну, не могут без этого, сволочи конченые. – И он вышел из машины. – Эй! Мужики! Хорош уже кипиш разводить! Поехали! Потом хлебальники себе поразобьёте! Некогда!
А Антон с Колей уже вцепились друг в друга не на шутку. С первого взгляда было видно, что Антон был гораздо сильнее: он схватил Колю в захват и душил его так, что и без того красное лицо Коли стало ещё краснее.
Коля отчаянно пытался вырваться, но с каждой секундой всё больше понимал, что вряд ли сможет. Но тут он вспомнил о пистолете. Изловчившись, он смог вытащить оружие из-за пояса.
Этот манёвр был замечен третьим мужиком, который тут же заорал:
– Колян, э! Ты чё удумал, гнида! Ану брось пистолет!
– Да пошёл ты, сука… - прохрипел Коля.
В этот момент Антон заметил пистолет:
– Ты чё творишь, падла?!
Антон тут же отпустил своего противника. В следующий момент прозвучал выстрел.
На какое-то мгновение вся картина застыла, словно фильм, поставленный на паузу. Коля тяжело дышал; рядом стоял третий, а Антон изумлённо смотрел себе на живот, пытаясь найти там дырку.
Но, прошло несколько секунд, а дырки Антон так и на нашёл; после чего, он понял, что Коля просто-напросто промахнулся.
Мужик «с первого сиденья» застыл и не знал, что делать; он смотрел поочерёдно то на одного, то на второго.
Первым очнулся Антон:
– Ё…я тварь! Ты в меня стрелял! Ты стрелял в меня, сука!
Вторым очнулся мужик «с первого сиденья»:
– Хорош! Хорош, Антоха! Угомонись! Он промахнулся! Поехали москвич догонять!
Но тот уже не видел ничего вокруг; для него сейчас существовал лишь тот, который в него стрелял.
– Ты в меня стрелял! – не унимался Антон, изумлённо-бешеными глазами смотря на Колю.
Настал момент, когда очнулся сам Коля. Он медленно поднял взгляд и посмотрел куда-то за спину Антона; одновременно с этим он снова поднял пистолет:
– Отойди, Боров. А то точно пристрелю.
– Коля! Задолбал уже! – кричал мужик, что недавно сидел рядом с водителем. – Убери нахер оружие, мать твою!
– Отойди, Боров, - повторил Коля и взвёл курок. – Отойди, говорю… иначе попаду в тебя, а не в того мудака.
– Какого мудака?.. – в недоумении спросил мужик «с первого сиденья».
– Вон в того, - ответил Коля, указывая куда-то за спины своих «друзей». – Мужика с огромным мечом.
Все обернулись.
Возле большой старой сосны стоял мужик: весь лохматый, в ободранной одежде, с перекошенным лицом и какими-то блёклыми глазами; от его взгляда у всех по спинам пробежали мурашки, – глаза этого незнакомца были нечеловеческими, пустыми, словно бы затянутыми блёклой плёнкой, из-за которой только лишь слегка угадывались зрачки.
Но не вид этого субъекта так напугал всех этих амбалов. Все увидели, что в руках у мужика блестит большой меч, а на лезвии отчётливо виднеются красные потёки. Всё говорило только лишь о том, что этот мужик только что кого-то зарубил.
Мужик сделал шаг вперёд; при этом, движения у него были угловатыми, неестественными, и, казалось, что каждое движение даётся ему с трудом.
Коля прицелился в меченосца.
– Стой там, - сказал он. – Иначе я выстрелю.
Но мужик сделал ещё шаг.
– Я выстрелю, дебил! – закричал Коля.
Мужик словно бы не слышал ничего; он делал теперь шаг за шагом, а меч в его руках поблёскивал в ярко-оранжевом свете, исходящем от застывшего на небе облака.