Так стоял он, прильнув к окуляру до тех пор, пока не настала полночь. Изобретатель выдумал себе график, по которому пытался жить, и одним из пунктов было: в 12:00 нужно срочно выпить кофе с тремя печеньками. Это нужно было для подпитки мозга и, чтобы не заснуть за формулами в течении пары часов.
Мельком взглянув на свою ферму из видеокарт, которыми были заставлены полки всего стеллажа, и которые, надо признать, давали неплохой пассивный доход, Исерович хотел было включить чайник, но что-то его остановило.
Он обернулся.
За окном всё то же оранжевое сияние, но что-то всё-таки изменилось, хотя Исерович пока не понимал, что именно. Забыв включить чайник, он подошёл к раскрытому окну, где стояла тренога телескопа. На изобретателя пахнул освежающий приятный запах скошенной травы. Сосед сегодня полдня жужжал триммером, мешая изобретателю сосредоточиться.
Лёгкий ветерок колыхнул его чёрную прядь волос. Исерович напряжённо всматривался вдаль, постоянно поправляя очки. Вроде всё, как всегда, но его не отпускало чувство, что что-то не так.
И спустя минуту он понял, что: воздух словно дрожал от непонятного напряжения. Словно бы всё было наполнено еле слышным низким гулом, при этом невозможно было определить, откуда идёт звук. Но звук явно был; он скорее чувствовался, чем слышался.
И это уже было серьёзно.
Что-то типа страха прошло мурашками по спине. Было как-то неприятно, муторно, тяжело. В душе зашевелилось очень неприятное предчувствие.
Сам не зная для чего, Исерович взглянул на наручные часы. Циферблат показывал 12:04.
II
13.09.2015
00:01 мск
Эта ночь для всего Орешково была очень странной, и это признали все. Светло, как днём. Кто-то даже говорил о северном сиянии. Но какое сияние может быть в этих широтах?
Многие заметили, что перед этой ночью все домашние животные вели себя как-то странно, ни как обычно. К тому же, в небе совсем не было видно птиц. Куры с самого утра сидели в своих сараях, даже поклевать не выходили. Аквариумные рыбки у деда Андрея застыли около дна и не обращали внимания ни на что.
Словом, всё говорило о том, что происходит что-то очень странное, но люди пытались не обращать на это внимания, занимаясь своими делами.
И теперь часы показывали полночь. В это время блогер Васька писал очередную статью; участковый мчал по лесной дороге к месту, где были найдены несколько разорванных тел; изобретатель Исерович старательно изучал светящееся облако, а все остальные жители пытались заниматься тем, чем обычно они занимались по ночам: кто-то пытался заснуть, кто-то допивал последнюю бутылку водки, кто-то пытался настроить не показывающий телевизор, а некоторые пытались любить друг друга. Но заниматься обычными делами было сложно. Вначале – это светящееся облако, а потом и вовсе почувствовалось что-то, чего никто до этого никогда не чувствовал.
Воздух наполнился странным напряжением. У гипертоников скакануло давление. Пьяные почувствовали, что протрезвели. У тёти Маши убежало молоко, а блогер Васька стёр свою недописанную статью, сочтя её полнейшим бредом.
И как раз, когда где-то далеко – в Москве – куранты показали 12:10, в Орешково в этот момент произошло событие, полностью изменившее жизненный уклад всего городка.
Непонятное напряжение в воздухе вдруг резко усилилось. Жители похватались за головы; кое-кто даже упал в обморок; отключилось освещение на улицах; пропало электричество, а спустя полминуты все стёкла, что были в городе посыпались вниз, словно их одновременно выдавила невидимая рука огромного великана.
Это нельзя было назвать взрывом. Создавалось впечатление, что кто-то невидимый и впрямь раздавил все стёкла. А потом настала полнейшая тишина.
Перепуганные жители выскакивали на улицы. Отовсюду слышались женские крики, мужская ругань, плач детей и визг автомобильной сигнализации.
Потянуло озоном, словно вот-вот должна разразиться сильная буря. Но бури не было, ветерок еле-еле колыхал верхушки деревьев, а светлое облако всё висело на своём месте, наполняя городок своим сиянием.
Выскочившие на улицы жители застыли в изумлении. Крики постепенно стихали. Мужики переставали ругаться, а дети успокоились, перестав плакать.
Не прошло и десяти минут, как в городе повисла полнейшая тишина. Казалось, что даже сам воздух застыл. Ветерок, что недавно облизывал верхушки деревьев, исчез. Запах озона испарился. Люди застыли в нерешительности, боясь даже пошевелиться; всех охватило какое-то необъяснимое чувство страха и неопределённости.