– Ой-ой-ой-ой-ой!.. Ляксей! Стоп! Ты мне сейчас целую лекцию про очки прочитаешь! Это уже лишнее. Спасибо тебе за информацию, она нам очень помогла. Мы теперь знаем достаточно много, чтобы предъявить доказательства вины подозреваемого.
– Ух ты, Михалыч! – протянул Лёха, покачивая головой. – Ну ты прям следак самый настоящий. Вывел такую цепочку рассуждений, что прям… Ух! Тебе бы в следаки идти, ей-богу.
– Ещё чего… Хотя, участковым быть не особая привилегия… Херня, а не работа!
– Иди в следаки, Михалыч! – встрял Федя. – У тебя офигенно получается.
– Вот, тебя забыл спросить!
– Ну чё ты так сразу так, ёп… – обиделся Федя. – Михалыч! Я же серьёзно! Ну чё я такого сказал?
– Ладно, ладно, - примирительно сказал Михалыч. – Ты тоже молодец, дядя Фёдор. Вот только, женщины там одни остались. Без охраны.
– А! Ну так ты ж меня сам позвал сюда!
– Да-да! Но теперь марш на пост. Ты нам очень помог, Федя. Спасибо.
– Ну так… пф… всегда пожалуйста! Обращайтеся, если чё!
– Всенепременно, Федя!
– Ну тогда, я пошёл к бабам.
– Давай. Стой! – Вдруг остановил его Михалыч. Федя, собравшийся было уходить, обернулся. – А этого ты случайно не знаешь? – Михалыч указал на труп.
– Неа, - ответил Федя.
– Ну, ладно… – Михалыч вдруг принюхался. – А откуда дымом тянет?
– А, да это я костёр маленький распалил, - сказал Федя. – Бабы совсем замёрзли. Да и я продрог совсем. Дай сигаретку, Михалыч.
Из-за дерева, где сидели Ольга с дочерью, виднелся слабый отсвет огня. Костёр действительно был маленьким. Михалыч хотел было возмутиться, но не стал, подумав, что Ольга с Машей и правда замёрзли, а девочке нужно тепло. Конечно, огонь от костра виден далеко, и какой-нибудь недоброжелатель может найти их по этому костру. Но делать нечего, греться тоже нужно. Поэтому Михалыч вытер отмёрзший нос и молча кивнул Феде, протянув сигарету.
Довольный Федя сжал сигарету зубами и удалился за дерево.
– Ну, что думаешь? – спросил Лёха.
Михалыч затянулся, скривился и выбросил бычок.
– Думаю, что я совсем валюсь с ног, вот, что я думаю. И ещё думаю, что все так же валяться от усталости. Нам нужен отдых, Лёха. И еда. Ты вот, когда последний раз ел?
– Э-э… ещё в участке.
– Вот. И я ел только вчера утром, кажется. И то не помню. Ольга с девочкой тоже голодные. Как они ещё держатся, ума не приложу.
– И что ты предлагаешь? Вернуться в посёлок?
– Вернуться, это было бы хорошо, да только нам туда нельзя. Можем, конечно, подойти поближе и послать гонца, чтобы тот где-нибудь раздобыл еды, но это рискованный вариант. В Орешково сейчас опасно. А жрать охота…
– А если… Слышишь, Михалыч… Если устроить охоту?
– Охоту? Лёха, ты что, бредишь?
– Почему? Я всё детство с батей проходил по этому лесу с ружьём. Он меня учил стрелять. Я с тех пор умею всякие силки делать. Так, может, поставим хоть чего-нибудь, а?
– Лёха. Не мели ерунды.
– Почему это ерунда?
– Да потому что! Посмотри вокруг! Ни одного зайца не пробежало за всё то время, что мы слоняемся по лесу. Ни одного зверька, ни одного животного. Да, что там говорить! Даже птиц не слышно! А ты хочешь устроить охоту. Какая тут охота!.. Все звери попрятались по своим берлогам и сидят там, и даже носа не показывают.
Лёха вертел головой, осматривая лес. Раньше он и правда не замечал этой необычной тишины, которая царила среди деревьев. Лес всегда, насколько он помнил, был наполнен какими-то звуками, а тут полная тишина, только ветер шумит в сосновых кронах. Казалось, что из «выживших» остались только одни комары! А так – лес пустой; звери и впрямь попрятались.
Действительно, Михалыч прав, какая уж тут охота…
– Но… но почему вдруг так? – сказал Лёха. – Что случилось? Неужели это облако так подействовало на животных?
– Конечно. Мы, люди, чёрствые и ничего не чувствуем, а они чувствуют, и поэтому попрятались. Я тебе не рассказывал, как шёл по Гришкиному огороду?
– Нет.
– Нет? Я убежал от генеральских прихвостней и очутился на каком-то огороде. И не сразу понял, чей это огород. Но, когда понял, у меня мурашки прошли по спине. Ты, может быть, знаешь, что у Гришки огромный кавказец?
– Нет.
– Да. У него огромная собака по кличке Саныч. Этот Саныч может разорвать тебя в считанные секунды. Это громадная зверюга, которую Гришка держит в большом вольере. Но на ночь!.. На ночь он отпускает его погулять. Собака бегает по всему участку. А я шёл через его огород как раз ночью! Представляешь, что я испытал, когда всё это понял?
– Представляю, - протянул Лёха.
– Так вот. Я искал глазами эту зверюгу, но его нигде не было. Но потом я его всё-таки заметил. Саныч сидел в открытом вольере и ни в какую не хотел покидать свою будку! Он пристально наблюдал за мной, высунул язык, и громко дышал, но даже и не думал вылезать из будки! Понимаешь? Ему всего-то надо было бы сделать несколько прыжков, и он меня бы загрыз на месте. Но он сидел сиднем! А почему? Да потому что, животные что-то чувствуют, какую-то угрозу, или что-то в этом роде. И сидят в убежищах. А люди, как дураки, лазят везде, потому что не чувствуют ни хрена! И здесь, в лесу, та же ситуация. Животные попрятались. Так что, об охоте можно забыть. – Михалыч помолчал немного и сказал: – Есть только одно… Я вспомнил про одно место, где мы можем перекантоваться немного.