Михалыч направил фонарик в неосвещённую часть погреба.
Что-то блеснуло. То тут, то там из темноты фонарик выхватывал непонятные отблески. Сходу нельзя было понять, на что это похоже.
Михалыч шагнул в проём.
– Лёха-а! Едрит твою нале-ево! Это невероя-ятно! Это... это что-о?!
– Что там? – забеспокоился Лёха.
– Поверить не могу! Иди сюда!
Теперь два фонарика освещали эту часть погреба.
Погреб оказался большим: метра три в ширину и не менее десяти метров в длину. В дальнем углу были набросаны какие-то тряпки и из всего этого вороха вверх торчала нержавеющая труба, которая уходила куда-то в потолок. Под тряпками, очевидно, стоял генератор; чуть ближе – тепловая пушка, которая тихо гудела и гнала воздух в трубу, что была приставлена почти к самому соплу.
Но не это так поразило Михалыча. Вдоль противоположных стен были устроены полки, на которых лежало всевозможное оружие. Но не простое оружие! Тут были самые настоящие мечи, старинные пистоли, кортики, ножи, шпаги!.. Многие предметы были инкрустированы драгоценными камнями, вычурные рукояти пистолей прямо-таки дышали стариной. На мечах виднелись какие-то надписи.
– Лёха-а-а… - протянул Михалыч. – Ёкарный бабай… Болтать-колотить… Это же самый настоящий клад. Эти штуки цены невероятной. Мечи. Пистолеты. Всё старинное. Настоящее. Ты смотри, Лёх, это ж ведь никак рубин, да?
Михалыч аккуратно поднял тяжёлый двуручный меч. Гарда и рукоять были украшены до блеска отполированными красными камнями. Изукрашенные ножны скрывали в себе мощный клинок. Михалыч слегка вытащил меч из ножен. Погреб наполнился характерным металлическим звуком.
– Я охреневаю… - протянул поражённый Лёха.
– Я тоже, Лёш. Ты хоть представляешь, сколько это всё стоит? Это же миллионы, как минимум!
– И ты думаешь Игорь… - Лёха запнулся.
Михалыч положил меч на полку и опустил голову.
Он всё мог предвидеть, но такого! Здесь хранилось целое состояние. И самое скверное, что понимал Михалыч, Игорь ну никак не вписывался во всё это. Ну никак! Игорь – этот пьяница, конченый человек, обгадивший свою жизнь, опустившись почти на самое дно! Игорь – ветеран войны в Чечне, который мог бы при желании чего-то добиться в жизни, выбрал жизнь «под ларьком». Игорь – дебошир, на которого частенько жаловались, который устраивал пьяные дебоши и драки на улицах. И вдруг: драгоценное оружие, старинное, стоящее миллионы…
– Как-то всё это не вяжется, Лёх, - наконец сказал Михалыч.
– Вот… мне тоже так кажется. Может, мы зря арестовывали Игоря? Может, он и правда тут не при чём? Кстати, он и говорил, что в этом доме не он всё устроил. Может, он говорил правду?
– Так, почему же он тогда убежал? – выпалил Михалыч. – Почему выбил окно? Дал по роже Феде! Напугал Машку, что та аж огнём взорвалась!
– Ну, наверно, он просто думал, что мы ему не поверим.
– Но ещё совсем недавно всё сходилось, Лёш! Каждый факт! Одно к одному!
– Значит, что-то мы упустили.
– А я скажу тебе, что мы упустили. Мы упустили пуговицы. Пуговицы, срезанные с одежды трупов – вот единственная и неопровержимая улика.
– Но у Игоря мы не нашли этих пуговиц.
– У него – нет. Но где гарантия, что он не припрятал их где-нибудь? И вообще, это надо быть круглым идиотом, чтобы такую улику таскать постоянно с собой. – Михалыч сунул в рот сигарету. Закурил. Было хорошо заметно в свете фонариков, как дым плавно уходит из погреба, скрываясь в верхней трубе вентиляции. – Значит, вот, что я скажу тебе, Лёша: обвинения с Игоря я не снимаю. Всё это – Михалыч обвёл рукой полки с оружием – может и не принадлежать Игорю. Да, скорее всего, он об этом ничего даже и не знает. Ну, нашёл домик, ну, перекантовался здесь ночь-другую, ну, нашёл погреб со жрачкой. Потом, знаешь, что он сделал?
– Нет.
– Ты что, не чувствовал, как от него прёт свежаком?
– Чувствовал.
– Вот! А потом он просто набухался и в гробу он видел все эти погреба со всеми этими драгоценностями! Будет он тебе сейчас корячится и ломать эту дверь! Она ему нужна? Ужрался и спать. А на утро встал, похмелился, а тут эта парочка подоспела. Ну, он их и приютил, так сказать, чтоб веселее было. Пьяному-то поговорить хочется! А тут не с кем. Ну что? Не грешат ли мои умозаключения против логики?
– Да вроде нет.
– Вот и хорошо. Поэтому, пока что, Лёш, я с него не снимаю обвинения до тех пор… до тех пор, пока всё не разъяснится.
– Но это оружие! Кому оно могло принадлежать?