– Ты меня спрашиваешь? – Михалыч выдул густое облако дыма под потолок. – Кому угодно, только не Игорю.
– Значит, тут замешен кто-то ещё?
– Да. Я, конечно, не знаю орешковских до такой степени хорошо, но могу предположить, что ни у кого из них не может быть такого клада.
– А генерал?
Участковый кивнул:
– Версия хорошая. Как говориться, с языка снял. Только хотел сказать про генерала. Но всё равно… как-то не верится. – После паузы Михалыч добавил: – Хотя не исключено. Мужик он тёмный… Да и прошлое его покрыто мраком. Ладно. Давай осмотрим, что тут ещё есть.
В конце погреба стоял небольшой генератор. Но генератор был непростым: сверху неизвестно как был приделан большой железный бачок, наполненный бензином. Михалыч сделал вывод: «…чтобы дольше работал и постоянно не подливать горючку». К генератору была приделана труба. Труба уходила в потолок, при чём отчётливо виднелось тщательно замазанное цементным раствором отверстие. Куда именно выходило это отверстие, пока было непонятно. Но дым-то куда-то должен выходить! Михалыч решил это выяснить.
Соотнеся размеры погреба с самим домом, приняв во внимание расположение погреба и дома, участковый решил, что труба должна выходить как раз в зал или же на улицу, возле дома, что более вероятно.
Покинув погреб, «следователи» вышли на улицу, обошли дом, надеясь увидеть трубу, но ничего не нашли. Нигде не было видно ничего даже отдалённо напоминающего дымоход. Да и дыма нигде не было. Единственное место, откуда вился едва различимый дымок, было на крыше. Но эта труба идёт от печки. Где же труба от генератора?
Пришлось зайти в дом и проверить печку.
Печь находилась в самом углу комнаты. Рядом была перегородка, отделяющая зал от спальни; и между печкой и перегородкой было небольшое расстояние, залепленное паутиной и пылью.
Михалыч посветил фонариком в этот тёмный угол.
– Ха! – вдруг воскликнул он. – А я ведь её нашёл! Вот и труба, ити её налево! И смотри, зараза, как хитро сделано, а! Никогда не догадаешься!
Лёха прильнул к стене, пытаясь заглянуть в угол. Между печкой и стеной было сантиметров двадцать. Фонарик высвечивал поблёскивающее колено, которое выйдя из-под пола уходило в саму печь.
– Хитро́, да, Лёш?
– Ага.
– Вывел трубу в саму печь. И дым меньше заметен, и воняет не так сильно, правда? Пробил, значит, пол, проделал отверстие в печке, сунул туда трубу, а тяга высасывает весь дым вверх, и дым вьётся уже на крыше. Умный паразит!
– Да как же он проделывал эти отверстия? Сюда же только кошка может залезть!
– Я тоже недоумевал, но сейчас, когда заметил трубу, заметил ещё и вот что. – Михалыч указал на печь. – Видишь, Лёш, это новые шамотные кирпичи, и раствор новый с добавлением глины. Этот мужик разобрал полпечки, чтобы трубу вставить! Потом всё аккуратно заделал. А мы этого сразу даже не заметили. Да ещё и дымоход, наверняка, прочистил хорошенько. Поэтому такая хорошая тяга. – Михалыч выключил фонарик, сунул телефон в карман и сел на стул; рядом расселись все остальные. – Всё указывает на то, - продолжал участковый, – что мужик этот готовился очень основательно, не меньше месяца. Вот только, для чего вся эта конспирация? Что он тут делал?
– А может быть… - начал Лёха, но осёкся и указал куда-то вниз.
– Погреб? – спросил Михалыч.
– А что? По-моему, всё сходится.
– А что погреб? – спросил Васька.
– Да ни чего. Погреб, как погреб, - не стал вдаваться в подробности Михалыч, затем сжал губы и медленно кивнул Лёхе. – Пошли курнём, Лёх, на улицу. Душно тут.
Михалыч допил свой сок из пластиковой бутылки и вышел. За ним отправился Лёха.
– Чёрт, три штуки осталось, - сказал Михалыч, доставая из пачки сигарету.
– Да бросал бы ты, Михалыч, это гадкое дело, - сказал Лёха.
– Запомни, Лёш, одну аксиому: все курильщики – наркоманы. Избавиться от этой отвратительной привычки невероятно сложно. Некоторым удаётся, а некоторым нет. Мне – не удаётся. А тут три штуки. А где взять новую дозу, хрен его знает. Ну ладно. Это всё мелочи. Ты это… Лёш… правильно сделал, что не сболтнул про погреб. Я думаю, не стоит им знать про все эти ценности. Потом, если всё кончится благополучно, надо заявить, чтобы описали и приняли. Но это потом. Сейчас хорошо было бы опять закрыть ту комнатку.
– Я поломал все доски в щепки.
– Я знаю! Тебе б только ломать! Попал ломик в руки! Старший помощник Лом! Тоже мне.
– Ну, а как бы я…
– Да ладно! Шучу я. Не видел ты случайно, чем бы заколотить этот проём?
– Не… Всё гнилое. Одна трава да ветки... А если люком!
– Каким?
– Ну тем самым, который…
– А! Ну да! Вот это ты молодец! Хвалю! Конечно. Закроем сам погреб люком и… и навалим туда всякого барахла. Как говорил покойный Приходько, мол, «так и було́».