И тут из кустов вывалился мужчина.
– Господи Исусе! Пресвятая богородица спаси мя! Господи, да святится… святится имя твое… да будет…
Мужчина рухнул в траву примерно в двадцати шагах от дома. Он пытался подняться, но не мог. Он совсем выдохся. Ещё немного побарахтавшись, он затих, и только слабый стон говорил о том, что мужчина всё ещё жив.
Тишина снова воцарилась в округе. В лесу не было слышно ни звука. Если бы была погоня, то слышался хотя бы шелест травы. Но в лесу было тихо.
Немного постояв за дверью, Михалыч медленно вышел на улицу. Лёха пошёл за ним, прикрывая тыл. Пистолеты они держали наготове и постоянно оглядывались по сторонам.
Было тихо, лишь слабый ветерок едва-едва притрагивался к кронам деревьев.
Мужчина лежал ничком и мычал что-то нечленораздельное.
Он был весь ободранный, облепленный сухой травой; волосы всклокочены, вся одежда в грязи. Лежал и стонал, как от мучительной боли.
Михалыч остановился от него в пяти шагах.
– Эй, - осторожно позвал он.
Мужчина сразу встрепенулся и повернулся на спину, после чего сел и замахал руками:
– Царице моя преблагая, надеждо моя, Богородице, приятелище сирых и странных предстательнице, скорбящих радосте, обидимых Покровительнице! Зриши мою беду, зриши мою скорбь; помози ми, яко немощну, окорми мя, яко странна!
– Ты кто такой? – спросил Михалыч, делая шаг вперёд, при этом продолжал держать его на мушке.
– Обиду мою веси, разреши ту, яко волиши! Яко не имам иныя помощи, разве Тебе, ни иныя предстательницы, ни благия утешительницы, токмо тебе, о Богомати!
– Кто за тобой гнался? Почему ты бежал? Отвечай!
– Яко да сохраниши мя и покрыеши во веки веков. Аминь. Пресвятая Владычице Богородице, единая чистейшая душею и телом, единая превысшая всякой чистоты! Призри на мя мерзкаго, нечистаго, душу и тело очернившаго скверною страстей жизни моей, очисти страстный мой ум, непорочными соделай! Приведи в порядок чувства мои и руководствуй ими, освободи меня от мучительствующаго надо мною злаго и гнуснаго!.. – Он задыхался, хватая ртом воздух. Лицо было перепачкано грязью, перемешанной с кровью. Многочисленные порезы и ссадины поблёскивали сукровицей на щеках и лбу. – Останови всякий действующий во мне грех, омраченному и окаянному уму моему даруй трезвение… – Он сделал глубокий вдох. – Песнословить Тебя, единую Матерь истиннаго Света — Христа, Бога нашего; потому что Тебя одну с Ним и о Нем благословляет и славит всякая невидимая и видимая тварь ныне, и всегда, и во веки веков… – Ещё один глубокий вдох. – Аминь.
После этого он упал на спину, расправив руки, словно его распяли на кресте.
Лёха подошёл поближе.
– Он не в себе, - сказал он.
– Сумасшедший.
– Интересно, кто же за ним гнался?
– Сам дьявол, наверное, - ответил Михалыч засовывая пистолет в кобуру. – Надо затянуть страждущего в дом.
– А если он опасен?
– У нас есть, чем его успокоить, - сказал Михалыч, похлопав по кобуре.
Михалыч нагнулся к мужчине.
– Дышит, – спустя некоторое время сказал участковый. – Потерял сознание. Наверное, сильный психологический шок. Давай, хватай его за руки, а я за ноги, и потащили.
Раненого положили на пол в коридоре, чтобы лишний раз не травмировать Машу, которая и так успела натерпеться за последнее время. Лёха принёс воды, откупорив полуторалитровую баклажку. Нашёл старую тряпку и вытер мужчине лицо, обильно поливая водой.
Водные процедуры явно пошли на пользу, – мужчина открыл глаза и испуганным взглядом воззрился на Лёху.
– Вам нечего бояться, - сказал дежурный. – Мы друзья. Скажите, вы от кого бежали? Кто за вами гнался?
– Ой, спаси и сохрани… – Мужчина перекрестился и сел, подобрав ноги под подбородок. – Вы живые люди. Вы люди, слава тебе, Господи! Да святится имя твое, да будет воля твоя…
– Да будет вам, уважаемый! – перебил Михалыч. – Лучше расскажите, что произошло.
– Демоны! Демоны! Сам сатана! Они там! Там! Они обманом заманили меня в своё логово! Они пытали меня! Диавол! Сам Диавол выбрался из преисподней, чтобы захватить грешных! О пресвятая Мария, заступница!..
– А как выглядит этот дьявол? – спросил участковый.
– Это страшно! Страшно! Это мерзкое существо! Оно покинуло ад и хочет захватить землю! Боже! Ниспошли нам благодать свою! Даруй нам…
– Где это было?
Мужчина замолчал и в недоумении посмотрел на Михалыча. Так сидел он долго, и Михалыч понял, что ответа этот мужик не знает. Но одна мыслишка у участкового всё же была.