— Карась! Что, там у вас, случилось — так вашу перетак!
— Да вот, ездуны за фруктами, на БТР в болоте застряли, и солярка кончилась, пока они, газуя, пытались выбраться!
Обращаясь к срочнику, он показал недвусмысленный жест, не оставляющий сомнений, в выбранном намерении:
— Как дал бы по шее!
От всех сегодняшних мытарств, Головина охватила глубокая апатия к происходящему, и он отдал приказ, не позволяющий достоверно определить — что это: команда или дружеское пожелание:
— Пусть толкают технику, до ближайшей АЗС и заправляют, за свой счёт.
— Её сначала вытащить надо, — заметил замполит.
— Всех поубиваю! — также вежливо, заметил полковник. — Надо звонить старому товарищу, на аэродром. Надеюсь, транспортный вертолёт у него не в ремонте.
Примерно через час, над весёлым блокпостом показалась боевая машина, несомая большой стальной птицей, и на высоте, примерно тридцати метров. Головину так и хотелось сказать: «сброс!» — чтобы никто и никуда, на ней не ездил: ни за ромом, ни за ананасами.
После приземления выяснилось, что старый друг был, в весьма весёлом, расположении духа, и после короткого приветствия, прежде чем удалиться, для продолжения банкета, заметил:
— Хорошо засосало! Он мне чуть днище не выломал, когда подпрыгнул, после освобождения. — Ну что? Пойдём за встречу по сто грамм.
Они давно не виделись, и отпущенное лётчиком количество
спиртного, заставило Фёдора Семёновича усомниться, в лимите.
— Пошли, конечно! — приятель не дал возможности другу, себя уговаривать, а немедленно проследовал, в указанном направлении.
История седьмая
Сон замполита
Вероятно, в связи с открывшимися обстоятельствами, Петру Васильевичу, в эту ночь, снился весёлый сон. Прямо посередине болот, в камышах, сиротливо примостилась атомная подводная лодка, вытесняя собой вонючую жижу и заслоняя видимый обзор. Длину она имела около ста семидесяти метров, и более одиннадцати метров ширину. Парадный трап, с умопомрачительными фонарями по бокам, заменяли несколько досок, брошенных одна на другую и ведущих из болота на борт лодки. Перила временно отсутствовали, зато имелась в наличии болотная жижа, смягчающая удар при падении и обилие тростника, чтобы не чувствовать себя одиноким, лёжа в луже. «Представь себя крокодилом, лежащим в засаде», — такой плакатик встречал каждый свалившийся с импровизированного трапа в правую сторону. Если пострадавший падал по левому борту, то его встречала другая надпись на фанере: «Не уподобляйся бегемоту: жёсткий тростник — плохая закуска».
Горовенко прошёл по скользким, от болотного ила, доскам и вышел на верхнюю палубу подводного ракетоносца. Едва не свалившись за борт, он подумал о том, что необходимо, перед входом поставить очиститель обуви, а не то, и трезвым не проскользнёшь, без происшествий. Столики летнего кафе, размещённые над ракетным отсеком, служили местом времяпровождения, в основном, романтиков. Над каждым люком — столик. Романтическое кафе на двадцать четыре стола, и соответственно, на девяносто шесть посадочных мест. Тенты-зонтики, размещённые над ними, защищали от солнечных лучей, создавая прохладу и оберегая мороженое, от преждевременного таяния. Мороженое, в ассортименте: ванильное, клубничное, земляничное — разве что, банного нет. С вареньем, с шоколадом, с яблочным сиропом — только макароны не входят, в список добавок. Для гурманов — с самогоном. Привередливые клиенты пользуются компонентами ракетного топлива, а в частности, гидразином. С верхней палубы открывался умопомрачительный вид на болота, сплошь заросшие тростником и рогозом, по краям водных проплешин. Запах топи соответствовал обстановке, внося неповторимые ароматы, в нагрузку к мороженому.
Монтаж неоновой вывески, затянулся на неопределённое время, а пока, её заменяла корявая надпись краской, сделанная на ходовой рубке и гласящая «Гигатонна». Наверху надстройки разместился телескоп, посмотреть в который, любопытствующих, по ночам, пускал начальник гаража. За плату, естественно. «Что-то мне подлодка, контурами напоминает «Огайо». Почему в русском флоте не нашлось собственного проекта, который можно выделить для дислокации в болоте? Откуда она вообще здесь взялась?» — подумал замполит. Ответа на эти вопросы не было, и Горовенко продолжил обход вверенной территории, которую он так любовно обихаживал, вот уже третий месяц.