…Начальник горных заводов хребта Уральского изволил приказать сделать надлежащее распоряжение о введении помянутого способа… и на Алтайских и Нерчинских заводах, равно как и на частных золотых промыслах…»
Получив этот циркуляр, Аносов повторил вслух:
— «До сведения Департамента горных и соляных дело дошло…» Хотя бы «Горный журнал» читают они?! Если бы читали, до них «дошли» бы сведения о машине на несколько лет раньше! А если бы следили за тем, что в округах делается, то и лет за десять.
Однако задержавшееся на несколько лет распоряжение было в ряде случаев встречено с недовольством, и начальники горных округов находили какие-то причины, чтобы остаться при старых методах промывки песка. Так, горный начальник Нерчинских заводов полковник Родственный сообщал:
«Местное начальство Нерчинских заводов находит более выгодным (?!) отказаться от устройства машин по рисунку генерал-майора Аносова впредь до усовершенствования Петровского завода и еще большего развития Нерчинских промыслов»126.
На Алтае золотопромывальная мельница Аносова была пущена в действие весной 1849 года. Из-за отсутствия паровой машины мельница приводилась в движение водоналивным колесом. Это заметно снижало производительность, особенно в летние месяцы, когда колесо не в состоянии было принести машину в движение на полный ход.
«Из сравнения действия машины этой с прежнею методой растирки песков на решетах оказалось, — писал Аносов министру финансов, — что машина сия при полном ея устройстве промывала в смену до 8000 пуд. песка, а при недостатке воды и сокращенном устройстве от 4 до 6 тысяч, смотря по вязкости песков, в то же время на прежних решетах промывают от 1,5 до 4 тысяч пудов. Выгода новой машины не подвержена сомнению»127.
Так снова разоблачена была косность и рутина горнозаводского «начальства», не желавшего беспокоиться о внедрении новой, более совершенной техники.
И как томский гражданский губернатор Аносов вел самую энергичную борьбу с рутиной, заботился о развитии городского самоуправления, о лучшем устройстве городов, о распространении образования. Загруженный делами горного округа, Аносов находил время и для объезда городов, ревизии дел в гражданских учреждениях. Порой ему приходилось встречаться с явлениями, напоминавшими сцены из «Ревизора».
В отчет губернатора за 1848 год (эти отчеты раньше составлялись из года в год по одному трафарету) Аносов вписал: «В городе Бийске городничий поручик Чернопятов замечен без достаточных по должности познаний, оглашен в нетрезвом поведении и поступках, подающих сомнение в благонамеренности, что также замечено и по делам»128.
В том же отчете отмечено, что при подробной ревизии им, гражданским губернатором, «замечено большое количество нерешенных дел».
В Томской губернии в то время проживало значительное число ссыльных. По губернаторскому отчету, число ссыльных обоего пола к 1849 году составляло 53 512 человек. В отчете за 1849 год Аносов много места уделил описанию быта и устройства жизни ссыльных и мер, предпринятых для улучшения их положения.
Среди ссыльных был и известный декабрист Гавриил Степанович Батеньков. Осужденный на двадцать лет каторги, он весь этот срок содержался в одиночке в Алексеевском равелине и почти лишился дара речи. В 1846 году о Батенькове вспомнили, и царь распорядился выслать его в Томск.
В разных публикациях о декабристах есть указания, что в устройстве Батенькова теплое участие принимал гражданский губернатор, то-есть Аносов, который «радушно принимал его и бывал у него запросто».
Есть все основания думать, что Аносов, несомненно, был на стороне передовых людей русского общества, горевших пламенной любовью к отечеству и смело выступивших на борьбу с самовластием Николая Палкина.
Аносов был на стороне тех, для кого слово «народ» было святым и которые цель своей жизни видели в том, чтобы сделать народ могучим и счастливым.
Разве иначе стал бы он заботиться об облегчении уроков заводским рабочим?!
Разве иначе стал бы он ссориться с «царем и богом Урала» Глинкой?!
Разве иначе стал бы он заниматься судьбами политических ссыльных и рисковал бы принимать у себя только что освобожденного из Алексеевского равелина Батенькова?!
В 1837 году в Златоуст приезжал царский наследник Александр. В его свите был поэт В. А. Жуковский.
Аносов снова встретился с поэтом. Прошло немало лет, оставивших глубокий след в жизни русского общества: декабристы, Пушкин…