На следующий день мы проснулись чуть свет и поехали к выезду из города. Несмотря на ранний час, машин на трассе было уже довольно много, и мы стали голосовать. Ах, да, там стоял дорожный знак с изображением руки с поднятым вверх большим пальцем, — я был просто поражён этим и до сих пор вспоминаю тот знак с улыбкой: ну где ещё такой увидишь? Не прошло и пяти минут, как кто-то остановился и согласился подбросить нас до какого-то посёлка; мы радостно залезли на заднее сиденье — и наш долгий путь начался. Пожалуй, не буду останавливаться на том, как мы ехали и куда заезжали, и побыстрее перейду к главному.
Вечером мы очутились в красивом провинциальном городке (кстати, это была уже не H., а маленькая страна по соседству) и, наконец, решив перекусить, засели в одном из многочисленных уличных кафе.
— Всё? Поедим, и домой? — накручивая на вилку спагетти, спросила меня София. — Мне завтра нужно зайти в университет, поэтому было бы хорошо вернуться до утра.
— Слушай, а может быть, заскочим в L.? — осторожно поинтересовался я.
Накануне, когда после неприятного происшествия мы ехали в поезде, я уже напоминал ей о своём желании — и тогда она отреагировала с энтузиазмом, но теперь, в кафе, было видно, что эта идея нравилась ей уже гораздо меньше. Она глубоко вдохнула и что-то начала обдумывать.
— Давай в другой раз, а? Я знаю, что ты давно хотел, но… в этот твой приезд мы, наверное, уже не успеем, но ты ведь когда-нибудь приедешь снова.
— Слушай, Сонь, тут, мне кажется, осталось километров сто пятьдесят, а, значит, дорога займёт часа два, и это вместе с ожиданием!
— А дорога назад? Плюс там мы пробудем ещё несколько часов! И это, если сможем поймать ночью машину. А мы, наверное, не сможем.
Но я уже ничего не хотел слышать. «Отступить сейчас, проехав более пяти тысяч километров? — раздражённо думал я (естественно, отправной точкой при этих измерениях был мой родной город). — Развернуться, не увидев самого главного и наплевав на пятнадцать лет ожидания?» Нет, в тот момент для меня всё уже было решено окончательно.
— Пусть так, — я пытался говорить как можно мягче и даже заставил себя слегка улыбнуться. — Если ты не можешь, то я вполне могу поехать один, а завтра утром преспокойно вернусь. Извини, но я поеду в любом случае, пусть это даже будет последнее, что я сделаю в своей жизни!
Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть, что извинения не были приняты. Наверное, не меньше полминуты девушка смотрела на меня исподлобья, лишь изредка поглядывая на проходивших мимо людей; наконец, словно о чём-то вспомнив, она быстро достала из кармана пачку сигарет и закурила.
— Хорошо, — вдруг пробормотала она.
— Что? — переспросил я, не уловив суть её ответа.
— Поедем вместе. Я не отпущу тебя одного. Ты в первый раз за границей. И на каком языке ты собрался там разговаривать? (Она была права: почти половина из тех, кто подвозил нас в тот день, — а машин мы сменили, если правильно помню, шестнадцать, — к моему удивлению, не владела английским языком.)
— Со-оня, — радостно протянул я и, привстав, обнял подругу за плечи.
— Ну, ладно, ладно, — улыбнулась она. — Чёрт с ним, с этим универом.
— Да мы успеем, не волнуйся!
Минут через пятнадцать мы уже стояли на трассе с поднятым вверх большим пальцем. Поймать машину сразу до столицы L. мы почти не рассчитывали, прикидывая, что сначала нужно максимально приблизиться к его границе. Собственно так и вышло. Сменив два автомобиля, примерно через полчаса мы оказались где-то в пяти километрах от неё.
Начинало темнеть. «Ну всё, последний рывок», — подбадривал нас я, но к нашему разочарованию дорога была пустынна. Машины показывались редко, не больше одной в минуту, и, не замедляя скорости, проносились мимо. «Давай пробовать тормозить любую, — сказала София, — а то так и останемся…»
Надо заметить, что в тот день мы действительно были несколько избирательны. Пытаясь останавливать лишь самые обычные автомобили, низкой и средней ценовой категорий, мы совершенно равнодушно относились к экземплярам подороже и даже опускали руку, когда те проезжали мимо. И дело было не в какой-то ложной неприязни: нет, я искренне считал, что взять голосующих на трассе путешественников могут лишь люди простые, работяги или небогатые представители среднего класса, не особо боящиеся того, что какая-то странная парочка может запачкать им сиденья. Собственно, я руководствовался теми представлениями, которые бытовали там, откуда я приехал, где на автостоп смотрели как на разновидность попрошайничества, отождествляя «автостопщиков» с нищими и деклассированным элементом; София же не была искушена в этом деле и потому полностью полагалась на моё мнение. Однако теперь нам было не до предрассудков: ночевать в чистом поле нам, мягко говоря, не хотелось; и поэтому, когда в нашу сторону повернула длинная легковушка — стемнело ещё не слишком сильно, и в ней сразу был узнан представительский «Mercedes», — мы, нисколько не сговариваясь, шагнули прямо на дорогу и стали нервно трясти вытянутой рукой. К нашей радости, водитель сбавил скорость и, съехав на обочину, остановился в нескольких метрах от нас. Он тут же открыл дверь и ступил одной ногой на дорогу.