- Крис, ваше предложение о пансионе всё ещё в силе? - взяв чашку и наплевав на этикет, с ногами устроилась в углу дивана.
- Да, тено. Господин де Граф продолжает поиски подходящего человека, но безрезультатно.
- Считайте, вы его нашли. Когда отправляться, с какой легендой, и что там делать? - может, смена обстановки и рода деятельности пойдёт на пользу и получится спокойно пересмотреть отношение к лорду-защитнику.
- Как много вопросов, и все в спешке, - Крис сел напротив и с улыбкой смотрел на меня. Знаю, он видит только размытую фигуру, сам говорил как-то, но казалось, что видит насквозь.
- Выехать можно через три-четыре дня. Мы давно ведём переписку с владелицей "Золотой птицы", и она ждёт новую постоялицу. Что же касается легенды. Мы предполагали представить вас как баронессу из отдалённой приграничной провинции. Подробности расскажу позже, пока только спрошу, вы сможете изображать несколько... - Крис на мгновение запнулся, подбирая слова, - забитую провинциалку, всё же получившую образование? Именно такие составляют большинство воспитанниц пансиона.
Пришло моё время взять паузу на обдумывание.
- Образование и воспитание сильно скрыть не удастся, - честно призналась, всё же манеры хорошо в меня вбили, пусть иногда я их и игнорирую. - Но провинциалку изобразить смогу. Что касается второго... - я вспомнила далёкое детство. - мне надо несколько дней, желательно в подходящей обстановке.
- Тогда я распоряжусь подготовить охотничий домик и дам слугам соответствующие указания. Тено, я не одобряю этот план, и, будь у нас другой выход, или если вам при этом могла грозить реальная опасность, никогда бы не согласился предложить такое.
- Я знаю, - я улыбнулась и положила руку поверх его. - Поэтому и согласилась.
***
Через десять дней к ажурным кованым воротам особняка, затерянного в лесной чаще, подъехал тарантас. Привратник неодобрительно посмотрел на неказистое средство передвижения, густо покрытое дорожной пылью и заляпанное просёлочной грязью, но пропустил внутрь, прочитав предъявленное возницей письмо. Тарантас, немелодично скрипя колёсами, подкатил к широкому крыльцу. Возница спустился на землю и облегчённо потянулся, разминая уставшую спину, прежде, чем открыть дверцу транспортного средства. Привратник тихо фыркнул про себя, наблюдая за приезжими. Типичная провинция, что пытается выглядеть не так провинциально, но тем самым только подчёркивает свою ущербность. За долгую службу в пансионе он видел немало таких, все, как под копирку.
Подтверждая мысли привратника, из тарантаса, опираясь на протянутую руку уже не кучера, а лакея, вышла крупная дама. Платье глубокого сиреневого цвета и фасона едва ли не двадцатилетней давности придавало фарфоровой коже болезненный оттенок. Нет, у провинциалок крайне редко находился хороший вкус, а не бездумное следование моде, пришедшей в их края с огромным опозданием.
Следом за дамой из тарантаса вышла юная девушка, ещё подросток. Лакей даже не дёрнулся подать ей руку или забрать саквояж. Тоже обычное дело для обитателей пансионата. Ненужные и неудобные дети. Эта ещё держится, видать, не так давно "любимая" родня взялась за воспитание. Интересно, эта дама - тётка или мачеха? Впрочем, какая разница?
Привратник проследил, как все трое скрылись в здании. Жаль, ему нельзя разговаривать с воспитанницами, столько интересного и полезного мог бы узнать. С каждой семьи по монетке, на безбедную старость хватило бы.
Через полчаса тарантас, всё также скрипя колесом и оставляя на тщательно подметённой дорожке куски отвалившейся грязи, покинул пансионат. Увозил он только одну даму, девушка с саквояжем осталась на воспитание.
***
Едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в голос, выстояла у стенки всю процедуру передачи меня с рук на руки на воспитание в пансионат. Конспираторы, не желая посвящать в операцию лишних людей, лично приняли участие в представлении. Де Вен откопал с какого-то бабушкиного чердака платье, устаревшее ещё в прошлом веке. Яркий вырвиглазный макияж пришлось делать мне, как и причёску, призванную скрыть длину и характерный цвет волос. Результатом вышла дворянка, второй раз в жизни покинувшая родную деревню, но твёрдо знающая, как правильно надо одеваться, чтобы в ней эту деревню не признали. Именно на такой эффект де Вен и рассчитывал, когда объяснял план действий.
Заботливая мачеха в его лице после смерти мужа понимает, что не справится на достойном уровне с падчерицей, поэтому вверяет её персоналу "Золотой птицы" на неопределённое время. Всю неделю подготовки я провела в охотничьем домике, больше похожем на загородное имение, вживаясь в роль. Вытащила на свет похороненные детские воспоминания, добавила новые обиды и увлечённо занималась самозакапыванием. Немногочисленные слуги оказывали в этом посильную помощь, выполняя странное и противоречивое указание "К этой девушке относиться с уважением, но ни во что не ставить". Не знаю, где Крис таких нашёл, но задание они выполнили на отлично. Тут были и презрительные взгляды свысока, когда я их едва могла заметить, и шепотки за спиной, и выполнение просьб "через губу". Даже еду подавали с видом "жри скорее, нам ещё убирать". Когда всё закончится, обязательно попрошу Криса их премировать и перевезти в столицу для организации приёма особо неважных гостей.
Самая лёгкая роль досталась де Графу-старшему. Ему не пришлось ни переодеваться, ни менять отношение к миру. Он выступил кучером и лакеем в одном лице. Привёз нас в пансионат, отвёл де Вена под ручку в кабинет директрисы, скромно постоял в сторонке и увёз князя обратно. Что бы Крис не говорил, что уже более-менее нормально видит, но в незнакомых местах ему всё же нужна помощь, чтобы не запнуться или не упасть на лестнице.
Директриса получила пачку ассигнаций и меня, Крис - заверения, что из непутёвой девицы обязательно сделают приличную леди. Естественно, за такую-то сумму! Бумажные деньги только начали вводить в виде банковских ассигнаций на большие суммы. Выпускались на шёлковой бумаге и сами по себе стоили немало. Действительно, золотые птички тут обитают.
Директриса позвонила в колокольчик и, пока никто не пришёл, рассматривала своё приобретение. Чувствуя себя гусеницей под микроскопом от этого оценивающего взгляда, подавила желание поёжиться и сильнее сжала ручку саквояжа. Поднимать глаза не рискнула, слишком дерзкий взгляд могла выдать и поставить под сомнение легенду.
- Принимай новенькую, - с этими словами меня передали бабище. Высокая, широкоплечая, накачанная, словно регулярно ходит на силовые тренажёры, она больше походила на мужчину. Платье на ней смотрелось несколько инородно. Ей бы солдатскую форму. Нет, не солдатскую. Младшего командного состава - капрала или сержанта.
- За мной, - скомандовала она неожиданно приятным голосу. К её образу больше подошёл бы прокуренный и чуть басовитый.
Мы прошли длинный коридор и свернули в пристройку.
- Я здесь заведую всем хозяйством, - заговорила женщина, отпирая массивную дверь. - По всем вопросам, где что взять или починить, обращайся ко мне.
Значит, прапорщик, если продолжать военные ассоциации.
- Давай свой багаж, - женщина указала на стол в нескольких шагах от входа. - Наши воспитанницы получают всё необходимое, от ручек, до нижнего белья.
Я послушно поставила саквояж на указанное место. Так даже лучше, никому не бросится в глаза плохо подобранный гардероб. Его собирали в последний момент, почти перед самым отъездом вспомнив про него.
А пансионат явно не бедствует. И дело не в полном обеспечении девушек, в этом складе-каптёрке стояли дорогие лампы на водяных жучках. В замке и то в подобных местах использовались более тусклые и опасные газовые, а то и масляные лампы.
- Переоденься, - мне в руки сунули стопку сероватого белья и тёмно-серое платье. Пока я за ширмой возилась с одеждой, саквояж перекочевал на полку, и вместо него на столе появилась ещё одна стопка такой же серой одежды. Глаз у завхоза оказался намётанным - одежда почти подошла по размеру, некоторые излишки в интересных местах легко убрались шнуровкой. Фасон и цвет формы выбирали явно не из соображений красоты. Серое платье, серые чулки над серыми туфлями. Даже природной красавице придётся постараться не выглядеть в этом невзрачным чучелом.
Не теряя времени, женщина рассказывала основные правила поведения в пансионате. То нельзя, это запрещено или крайне не рекомендуется. Легче сказать, что можно: слушаться воспитателей и сидеть тихо, как мышка, благо форма навевает ассоциации.
Выдав ещё смену белья, полотенца и постельное, и увенчав объёмную стопку несессером с полезными мелочами, кастелянша отвела в спальню. Отдельной комнатой здесь и не пахло. Вдоль стены, перемежаясь тумбочками, стоял ряд кроватей. Все идеально ровно заправлены, куцые подушки как по линейке выровнены. Перед каждой кроватью - небольшой сундук. Ни одной безделушки, книги или тетрадки, всё убрано с глаз. Казарма курсантов и то обжитей выглядит, приезжали как-то с проверкой-инспекцией. А тут и не скажешь, что живёт полтора десятка девушек.
- Оставь пока вещи так. Урок недавно начался, не стоит опаздывать ещё больше. Девочки помогут потом всё правильно разложить.
Мне досталось место посередине, на одной из сдвоенных кроватей. Я бы предпочла одиночную, но она только одна, угловая, и наверняка занята.
- Позвольте представить вам нашу новую воспитанницу Владу де Самон, - преподаватель литературы и словесности приняла меня с рук на руки от кастелянши. Дюжина девушек разных возрастов, одетые в одинаковые серые платья, встали и почти синхронно сделали реверанс. Чуть замешкавшись, ответила им тем же. Мой вышел кривоватым - сказалось отсутствие практики, ведь большую часть времени носила одежду мужского покроя, и реверансы от меня не требовались, обычно достаточно вежливо кивнуть в ответ.