- А ты кто? - в голосе почти отсутствовали интонации. Выглядело так, будто мне неинтересен ни ответ, ни сам человек, и спрашиваю только для того, чтобы он это понял и удалился. Я не играла. За последние дни так устала, что мне в самом деле было всё равно, кто он и что ему надо.
- Сюда уважаемый человек обедать едет, нехорошо, чтобы такие, как ты тут ошивались, - мужчина неожиданно прижал мою раненую руку к столу. Острая боль пронзила от локтя до лопатки.
- Убери руку!
- Ну, и что ты будешь делать? - он продолжил вжимать руку в столешницу. Схватить и вышвырнуть меня из-за стола, как недавнего пьяницу, он не мог - я сидела в углу, очень мешал тяжёлый стол. Оставалось заставить покинуть место самостоятельно.
С тихим стуком тяжёлая глиняная кружка опустилась на немытый затылок. Никакого звона и разлёта осколков, только треск лопнувшей посуды, и у меня осталась ручка с куском донышка. Пострадавший также не спешил отправиться в глубокий нокаут, но глаза расфокусировал и осел на пол, отпустив, наконец, исходящую болью культю.
Тяжело поднявшись, мужчина помотал головой, словно отгоняя мушек, мельтешащих перед глазами. Немного придя в себя, зарылся левой рукой в мокрую от вылившегося из кружки кваса шевелюру в поисках повреждений, и явно вознамерился перейти к более серьёзным действиям силового характера. Я решила защищаться до последнего и изготовилась ударить вторым предметом, попавшим под руку, на этот раз кувшином.
- А ну, прекратили! - пока мы вдвоём разбирались, кто круче, в таверну зашло трое. Окрик принадлежал плотному, уже не молодому, но ещё не старому мужчине. Вот по нему было видно - деньги есть, но он ими не кичится, хотя тоже не особо привычен к одежде высших слоёв населения. Двое с ним, то ли телохранители, то ли ближние подручные.
- Шнурок! Тебя зачем вперёд послали? Чтобы драку затеять?
- Но, Лоцман, он сам...
- Что, подозвал тебя к столику, чтобы по бестолковке огреть? Иди на улицу, поможешь Сиплому с лошадьми.
- Понял, - понуро ответил Шнурок и обиженно поплёлся на выход. Прозвище ему шло, действительно, шнурок - куда пошлют, туда и метнётся. А я пыталась вспомнить, откуда мне знаком отдавший приказ. Тем более, что он подошёл к моему столику с извинениями за подчинённого, и тоже несколько неуверенно всматривался в моё лицо.
- Лоцман? - я повторила кличку, которой Шнурок его назвал, и, наконец, вспомнила. В глазах мужчины тоже появилось узнавание.
- Вашество?
- Я думала, ты в Дарсии. Всё же держать город столь дальние поездки не предполагает, - несмотря на то, что со времени знакомства мы больше ни разу не встречались, всё равно иногда узнавала новости о неформальном главе преступных группировок, а то и подкидывала сведения о некоторых делах, чаще всего передавая в его руки расправу с наркоторговцами. У Императора власть абсолютная, но злоупотреблять ей не спешила, предпочитая работать в правовом поле, или не марать руки о всякую мелочь.
- Я бы и не уезжал, да в столице дела появились, - Лоцман присел напротив, и тавернщик торопливо заменил разбитую кружку и принёс свежего кваса. - Может, ты знаешь, был там один, взял кличку "Император" и объявил себя главой всех честных воров в Анремаре.
- Знаю такого, - я насторожилась. Всё же Лоцман не из последних в теневом мире, вдруг, мстить будет. - Его недели полторы назад повесили.
- Да, слышал уже. Только не понял, за что. Он ведь всегда осторожным был.
- Официально, - я чуть выделила слово, - за хранение синей пыли в крупном размере. Попался случайно при общей облаве рынка, а в кармане мешочек с кулак.
- Неплохо, неплохо, - Лоцман одобрительно закивал. - Нам меньше проблем.
- Нам?
- Да, из других городов тоже едут на сходку. Мало кому понравилось, что он присвоил себе звание. А сама здесь что делаешь?
- Тоже в столицу возвращаюсь.
- Пешком? Я не видел ни лошадей, ни кареты.
- Так вышло. Немного заплутали в лесу, спутник сейчас в деревне, хочет повозку какую найти.
- Бесполезно, - Лоцман откинулся на спинку лавки. - Это земли эрла де Мслана, а он своим крепостным разрешил только одну телегу на десять дворов. Боится, что разбегутся все после императорского указа. Скарб бросать-то не захотят, а свободным на своей земле он не даёт селиться.
Да, был такой указ о раскрепощении крестьянского населения. Пока только методом выкупа по фиксированным ценам, но многие семьи им уже воспользовались.
- А тут ещё и ярмарка, - добил Лоцман. - Все в город уехали. Кстати, если не против, у меня в карете места хватит и тебе, и твоему спутнику.
- Сомневаюсь, что вы будете рады обществу друг друга. Хотя, кто вас знает...
Когда де Граф вернулся, он застал нас с Лоцманом увлечённо играющими в башни. Памятуя о том, что нас могут прервать в любой момент, мы разыгрывали блиц-партию, отводя на обдумывание хода всего несколько секунд, что придало вдумчивой и серьёзной игре элемент рискованного азарта. Сколько вариантов комбинаций и удачных ходов прошло мимо только потому, что не успели просчитать результативность в угоду скорости. Не раз то я, то Лоцман, досадливо ругались, проворонив очередной шанс обставить противника. А помощники моего противника сбивали с мысли, хором отсчитывая оставшиеся на раздумье секунды, и шумно радовались успехам, не делая различий между игроками.
Устало присев за соседний столик, де Граф с любопытством рассматривал игровую доску. Вариант скоростной игры в башни, игры, в которой подразумевается продумывание тактики и стратегии на несколько ходов вперёд, его заинтересовал. Чуть заметно улыбаясь, от отметил, как я нейтрализовала группу противника в тылу, потеряв при этом конницу в противоположном углу поля. Мне бы ещё секунд десять подумать, и потерь можно было бы избежать. Но и Лоцман находился в таком же положении, в основном тактически реагируя на непосредственные изменения на поле, забывая про долговременную стратегию.
- Как поиски? - я позволила себе отвлечься, за что поплатилась прорехой в обороне.
- Плохо, - сообщил князь, наблюдая, как я спешно латаю дыру и формирую атакующий кулак. - У них даже лошадей нет.
- Моё предложение всё ещё в силе, - теперь Лоцман получил от меня ответку. Ещё по паре ходов, и мы всей толпой, неверя глазам, уставились на почти невозможный в башнях финал.
- Кажется, патовая ничья, - озвучил результат почти часового боя де Граф.
- Я схожу, немного прогуляюсь, - я поднялась с лавки. - Вы пока обсудите, что надо.
Судя по тому, как эти двое глядели друг на друга, представлять их не имело смысла.
***
В довольно просторной карете мы ехали втроём. Мне выделили целую лавку, на которой и проспала почти все сутки движения. Там же, в дороге, подробно описала всех, кого запомнила из похитителей. К сожалению, что-то более-менее внятное удалось сообщить только про дежурившего в фургоне, остальных видела мельком и когда было не до рассматривания окружения. Особое внимание уделила наличию второго похищенного, ведь я только по невероятному везению не получила стрелу в сердце. Сомневаюсь, что стрелок промахнётся второй раз.
Замок принял спокойно, без суеты. Де Граф, выполняя требования похитителей, никому не сообщил о случившемся, поэтому все считали, что я до сих пор на охоте в компании молодёжи.
Распорядившись расплатиться с кучером (до замка ехала уже одна - Лоцман со своими людьми покинул нас почти сразу по прибытию в столицу, а де Граф вышел у управы, чтобы, не теряя времени, начать розыск преступников), я поторопилась в лазарет.
Де Шпиц, покусывая кончик пера, что-то увлечённо переписывал в тетрадь с разных листов. Наверно, трудится над книгой об использовании лекарственных трав в дополнение к магическим методам исцеления. Практического материала ему в замке хватало с лихвой. Меня исключительно магией лечить нельзя - организм никак не успевал восстановиться до получения очередной травмы. Другие обитатели замка тоже не отказывались побыть подопытными кроликами. Если сам Император не брезгует "плебейским" лечением, то чем они хуже?
- Ваше величество, - де Шпиц сразу встал, как только я переступила порог. Опытным взглядом оценил скованность движений, явную бледность и усталость. - Что беспокоит? - перевязанная рука, пусть и прикрытая снятым кафтаном, не избежала внимания.
- Рука болит, - я села за стол и начала разматывать повязку. Через несколько секунд целитель сам взял этот процесс в свои руки. На столе выросла горка грязных тряпок, венчали которую высохшие листья живицы. Не увядшие, а именно высохшие, отдавшие всю влагу воспалённым тканям вокруг раны. Некоторое время де Шпиц изучал повреждение.
- Ваше величество, сейчас Клавдия поможет вам вымыться, я к тому времени подготовлю всё для обработки.
Я согласно кивнула. За неделю, проведённую в каких попало условиях, грязи накопилось предостаточно, и пахну далеко не фиалками. Какое же наслаждение почувствовать себя чистым, свежим и благоухающим ароматным кремом! Ещё лучше быть одетым в мягкую пижаму и завёрнутым в пушистое полотенце. После стольких напряжённых дней я расслабилась и придремала в кресле, пока де Шпиц обрабатывал пострадавшую конечность.
Резкая боль раскалённым штырём пронзила руку. Рефлекторно, не успев встать, отскочила от источника боли. Стул с грохотом перевернулся, а я же стояла в нескольких шагах от целителя, стремительно просыпаясь и пытаясь понять, что произошло.
- Прошу прощения, ваше величество, - напуганный такой реакцией извинялся де Шпиц. - Наверно, задел нерв, обезболивающее не справилось. Обещаю, я постараюсь, чтобы подобное больше не повторилось!
С недоверием я вернула стул на место, и протянула руку целителю. На этот раз его манипуляции чувствовались, и, хоть такой резкой боли не повторялось, желание отдёрнуть руку стало появляться всё чаще.